Последний шанс на счастье - Энди Брок Страница 15

– Твое понимание естественного далеко от моего. – Лотти запнулась. – Я хочу сказать, что, даже если я забеременею, нет никаких причин не поехать в Англию – по крайней мере, до родов.

– Нет, Лотти. – Голос Рафаэля был тих и ровен, как вода перед бурей. – Так не пойдет. Когда мы узнаем, что ты беременна, ты останешься в Монтеррато. На все время беременности.

Казалось, воздух между ними заискрил от напряжения.

– Думаю, мне надо пояснить тебе одну очень важную деталь. – Расправив плечи, Лотти уперла руки в боки. – Я согласилась попытаться ради этого ребенка, а не передала тебе право контролировать мою жизнь. Запомни это хорошенько.

Черт! В этот момент он вообще ничего не может запомнить. Она явно этого не осознает, но сейчас, стоя у окна в этом чертовом облегающем пеньюаре, Лотти демонстрирует ему очертания своего тела во всей красе. Он старался не смотреть, не замечать, отвернуться, но изгиб ее талии, бедер, ее длинные стройные ноги снова и снова притягивали его взгляд. А теперь еще и грудь начала вздыматься от учащенного дыхания.

– Тебе надо что-нибудь накинуть.

Лотти непонимающе нахмурилась. Его хриплый голос, внезапная смена темы… Он понимал, что надо спасаться бегством, – подальше от физической боли, от сексуального голода, который она пробуждает в нем.

Направившись к двери, Рафаэль обернулся и в последний раз взглянул на нее, прежде чем галопом спуститься по лестнице. Он хотел пойти в кабинет, но передумал. Сперва надо избавиться от излишков распирающей его энергии. Еще один лестничный пролет привел к спортзалу и бассейну. Включив свет, он подошел к гантелям, взял их в руки, начал разминаться. Это принесло успокоение. Хорошая тренировка – вот что ему сейчас нужно.

Вдруг он остановился, руки замерли в воздухе. Чертов фитнес! Кого он пытается обмануть? Тренировка нужна ему, чтобы выкинуть образ Лотти из головы, избавиться от ее воздействия. И для этого ему придется в ближайшие две недели немало времени провести в спортзале.

Ворочая мясо на сковороде, Лотти смотрела, как из него вытекает кровь. Ей нравится хорошо прожаренный стейк, а Рафаэлю – полусырой. Даже в еде их вкусы расходятся.

Следующие несколько дней на вилле Варенна были ужасны, мучительны. Они с Рафаэлем, как актеры пьесы, ходили по прекрасной сцене, стараясь обходить друг друга, балансируя между несогласием и злостью, противоестественной вежливостью и сдержанностью. И оба это осознавали – как и хрупкость установившегося перемирия.

И как они только собираются выжить бок о бок столько дней? И дело не только в беременности, хотя, видит Бог, это событие наполняет ее мысли днем и ночью. В мыслях она хаотично металась между восторгом и отчаянием, в зависимости от того, какой исход представляла себе.

Самое сложное было просто находиться рядом с Рафаэлем, осознавать, как он на нее воздействует.

Сквозь шкворчание мяса на сковороде она различила шум в соседней комнате, а затем у нее над головой раздалось звучание музыки. Опера. Печальная итальянская опера. «Травиата». Что он пытается с ней сделать?

– Готово? – Рафаэль, в черных джинсах и свободной рубахе, вошел на кухню.

– Почти. А ты не мог бы включить что-нибудь более жизнерадостное? – Она мотнула головой в сторону комнаты, откуда доносилась музыка.

Он исчез, последовала короткая пауза, а затем Джонни Кэш запел что-то бодрое.

– Думаю, это поможет тебе побыстрее управиться со стейком. – Он уже стоял позади нее. – Или с тем, что от него осталось. Вот этот мой? – Он указал на тарелку, стоящую рядом с плитой.

– Да. Остывает.

– Хорошо. – Рафаэль потянулся за тарелкой и с подозрением на нее уставился.

Возникшая пауза заставила Лотти застыть на месте.

– Что-то не так?

– Все так. Я могу взять салат?

Они отнесли еду на маленький столик у эркера в гостиной. Вид на озеро отвлекал от недостатков пищи, не говоря уж об острых углах в разговоре. Они не затронули ни одну из важных тем с момента их беседы в студии. Не говорили о том, что будет, если Лотти все-таки забеременеет. Избегали, как минного поля в зоне военных действий.

Для себя Лотти решила, что нет никакой необходимости вступать в споры с Рафаэлем, – тем более о том, чего может и не произойти.

– Как порисовала сегодня? – спросил Рафаэль, разрезая стейк на кусочки.

– Хорошо. – Лотти ощутила знакомое волнение при взгляде на него. – Я пока делаю только небольшие наброски. Надеюсь, из них что-нибудь получится. – Она остановилась, наткнувшись на его взгляд. – Если, конечно, я задержусь здесь достаточно надолго.

Рафаэль стиснул зубы, но ничего не сказал.

– Поймать свет на воде невероятно сложно. – Она постаралась побыстрее сменить тему. – Едва мне начинает казаться, что что-то удается ухватить, как все меняется.

– Немного напоминает жизнь, – холодно произнес Рафаэль, уткнувшись носом в свою тарелку.

Лотти уставилась в свою.

– Много ли ты занималась живописью с тех пор… с тех пор, как мы виделись в последний раз?

Лотти благодарно кивнула, отметив его тактичность. Его голос был ровным, но все тело было напряжено – как будто ему хотелось вскочить и закричать: «С тех пор как ты меня бросила!»

– Хм… Немного, на самом деле. У меня было мало времени, все-таки полный рабочий день и все такое. Но я продолжала рисовать. Делала много эскизов – ну так, для друзей. Портреты и тому подобное.

– Хорошо, что ты развивала свой талант. Так эта твоя работа… – Отложив вилку и нож, Рафаэль вперил в нее взгляд. – Расскажи мне, каково работать на парня вроде Ибрагима?

– Нормально. – Лотти пожала плечами. – Эта работа хорошо оплачивается. – «Оплачивалась», – мысленно поправила она саму себя.

– И что конкретно он от тебя хотел за эти деньги?

– Ты на что намекаешь, Рафаэль? – Ее глаза блеснули опасным огнем.

– Ни на что.

– Вот и хорошо. Потому что если это намек, то он весьма оскорбительный.

– Я просто пытаюсь понять, почему ты отказалась от моего предложения ради работы на этого придурка. – Его полную неспособность понять ее выдавали упрямо сжатые челюсти. – Если тебе нужны деньги, стоит только попросить.

Лотти вспомнила до неприличия огромную сумму денег, предложенную его адвокатами через несколько месяцев после того, как она сбежала. И от которой она немедленно отказалась. Такое ощущение, что он пытался откупиться от нее – всего хорошего и скатертью дорога.

– А я не могу понять, почему ты не понимаешь, что я хочу быть независимой?

– Ну, разумеется. Как глупо с моей стороны забыть об этом. – Его ответ был полон сарказма. – Ну и каково это – ощущать независимость на побегушках у этого подонка?

– Это лучше, чем быть содержанкой. – Лотти метнула на него гневный взгляд. – И кроме того, я не на побегушках. Я вполне способна договариваться с такими людьми, как Ибрагим. Я в состоянии позаботиться о себе.