Такова шпионская жизнь - Александр Эльберт Страница 15

Рони был счастлив: две красавицы, две королевы, две Елены Прекрасные! Мерилин и Ана позировали охотно. Рони был большой мастер, умница и остроумный рассказчик. Хотя его испанский был далек от идеала и изобиловал ошибками и извинениями за эти ошибки, хотя он частенько увлекался работой и что-то бормотал по-английски, или — того хуже — на идише, (слава Богу, что не на ладино, который Ана понимала), хотя он подолгу мучил женщин поисками места, освещения, позы, поворота головы, выражения лица — ему всё прощали, потому что от него исходил мощный поток тепла, любви и доброты. Неделя пролетела как один день. За домашним ужином в последний вечер Ана сказала:

— Я ещё никогда не была так счастлива. Я давным-давно не чувствовала себя женщиной — не старухой, не старой женщиной, а просто женщиной. Ах, нет! Не просто женщиной, а женщиной, на которую смотрят с любовью и любованием. Да ещё рядом с Мерилин… Рони! Мой дом — твой дом! Пока я жива и здорова — на день, на неделю, на месяц. Даже на один час, если ты будешь в Мадриде пролетом. Я тебя полюбила. Как жаль, что ты такой молодой, а я уже… Ты не смотри, что я такая прямая и строгая, я — просто Испанка. Можно я тебя поцелую?

Рони, который никогда не был бабником, вдруг с удивлением понял, что с Аной он потерял голову. Это было смешно и приятно. Он, конечно, все расскажет Лие. Жаль, что это будет не скоро и дыхание этого вечера невозможно передать словами. Лия умница, она поймет. Подъезжая к аэропорту, профессинальный разведчик высшей квалификации вдруг подумал: «Господи, когда же это кончится! Хочу домой, к жене и детям. Господи! Забери у меня всё, даже фотографию и пенсию! Ничего не хочу, только любви и покоя. Ты ведь один знаешь, как давно я работаю и сколько раз за многие годы отдыхал; вернее не отдыхал, а работал в полсилы.» Выйдя из такси, Рони инстинктивно, по всем правилам высокого профессонала остановился и стал неторопливо рассчитываться с шофером и искать глазами тележку, которая стояла сзади него. Так и есть: очень худой рыжий мужчина, которого он несколько раз видел в городе, вышел из машины и неторопливо пошел «по своим делам» с небольшим чемоданом на колесиках. А Вольф, ибо это был он, понял, что прокололся, но не расстроился, потому что его единственная цель состояла в том, чтобы «посадить» фотографа на самолет, а потом вернуться в город, где он по плану должен был ждать сигнала к началу операции. Не надо забывать, что в полном соответствии с планом операции Вольф и Рони ничего друг о друге не знали.

* * *

Мерилин очень хотела, но не могла понять, что ей можно и что нельзя делать. Связи с руководством не было и по плану не должно было быть до последнего момента, т. е. до начала операции. А она до сих пор не знала ни что, ни когда, ни где, ни с кем и уж тем более — зачем это «что-то» делать. Пока был Рони, было легче. Позировать фотографу — тоже работа, хотя по сравнению с «основной» работой — это просто прогулка по городу с соблюдением определенных правил приличия. Рони — замечательный человек: и в душу не лезет, и в постель не тянет, как многие его коллеги. И во время работы, и после работы — джентлемен, умница и… да, «весельчак». А теперь он уехал, Пико застрял в России и, судя по его рассказам, надолго. С Аной Мерилин прекрасно ладила, но нельзя было долго оставаться в Мадриде. Руководство запретило ей возвращаться до окончания операции не только к себе домой, но и домой по легенде. Тогда куда же ей перебраться, да ещё так, чтобы не обидеть Ану и не вызвать ничьих подозрений? Не то беда, что Мерилин начала скучать и по делу, и по Пико, а то беда, что ждать, и ждать, и ещё ждать — было тягомотно.

А вот Ана была счастлива. Сначала Педрунчик, которого она больше года не видела, да ещё со своей красавицей, которую она почти не знала и которая оказалась очаровательной умницей. Потом этот замечательный болтун Рони, который не ос´ыпал, а одарил её комплиментами так по-детски наивно и искренне, что Ана не просто поверила ему, но с радостным удивлением почувствовала себя молодой женщиной. Мужчины уехали, а ожидание счастья осталось.

— Пошли гулять, — предложила она. Мерилин удивилась: — Жарко очень. Может быть, попозже?

— А мы по магазинчикам пройдемся. По дорогим, с кондиционерами.

Мулатка засмеялась: — Это Рони, да? Конечно, Рони. Умница, очень искренний, порядочный и…

— И не бабник, — засмеялась Ана. — Потому я ему и поверила. Потому мне были приятны его комплименты. И в честь Рони мы сейчас пройдёмся по бутикам и вырядимся, как молодые влюбленные девчонки.