Выйти замуж за незнакомца - Клара Мэтис Страница 15

Питер Хендон припарковал свой «остин» у четырехэтажного кирпичного здания с меблированными квартирами и, извинившись, что покинет ее на несколько минут, чтобы занести домой портфель с бумагами, оставил Юнис обдумывать неожиданный вопрос, который он только что ей задал.

Начинался дождь, слабый, мелкий, затуманивающий стекла. Мимо маленького «остина» величественно проплыл по лужам автобус и остановился на остановке невдалеке. Из него вышли двое закутанных в плащи пассажиров. Юнис повернулась к окну и подняла опущенное стекло, чтобы дождь и брызги из-под колес мчавшихся мимо машин не попадали на чистую и блестящую обивку салона.

Она посмотрела на здание, в котором исчез Питер Хендон. Как, интересно, здесь живут? Всю свою жизнь она провела в крошечном коттедже. Но такой домик вряд ли может привлечь холостяка — он для него слишком тих и скучен, да и домашней работы в нем предостаточно, а на нее у мужчин, как всегда, нет времени.

Боже упаси, но если что-то случится с матерью, жить одной в маленьком коттедже будет невыносимо тягостно. Нет, она не должна думать об этом. Нужно молиться, чтобы операция, которую сделает доктор Максон, стала первым шагом к ее выздоровлению. И потом они вновь будут вместе и заживут так, как жили раньше.

Юнис размышляла, какая арендная плата может быть в таком доме, как этот. Квартал престижный, значит, аренда очень высока. Но, предположила она, адвокат должен неплохо зарабатывать на жизнь, тем более что ему не о ком в этой жизни заботиться. Как он сказал, он даже не помолвлен. Интересно, почему? Внешне он очень привлекателен. И несмотря на то что хмурится гораздо больше, чем улыбается, это ничуть не умаляет его несколько холодной и суровой красоты. Он сказал, что ему не нравятся женщины, с которыми он встречался прежде. Вероятно, у него была несчастная любовь. Может быть…

Юнис увидела, как дверь открылась и показался Питер Хендон. Выглядел он Очень озабоченным, как будто был полностью поглощен своими мыслями и совершенно забыл о спутнице. На мгновение он остановился, вытащил из кармана пачку сигарет, закурил и бросил нерешительный взгляд на машину. Затем, пожав плечами, быстро пошел к «остину».

— Простите, что заставил вас ждать, мисс Портер, — сказал Питер, садясь за руль. — Боюсь, в последние дни я слишком задумчив. У меня на руках дело о разводе, довольно неприятное и грязное. Скоро оно должно слушаться на выездной сессии суда присяжных. Я не хотел браться за него, но у меня не было выбора. Вся трудность в том, что с обеих сторон есть встречные обвинения в адюльтере. Но клиентка — близкая подруга моего шефа, поэтому мне необходимо доказать, что поведение ее мужа было еще более скверным, чем ее собственное.

Он рассказывал это, презрительно скривив губы, и Юнис, глядя на него, еще больше утвердилась в своем мнении, что Питер Хендон не особенно любит женщин. Он рассуждал как циник, а не как идеалист. Но не следовало делать скороспелые выводы на основании одной встречи. Однако Юнис поймала себя на том, что этот человек ее заинтересовал. У его таинственной и скептичной натуры была и приятная, славная сторона. И как будто бросающая ей вызов.

Он завел мотор, и Юнис, бросив взгляд в ветровое стекло, вдруг заметила мужчину в черном макинтоше, стоявшего на пороге соседнего дома. Он был таким же высоким, как Питер Хендон, только значительно крепче по комплекции, с песочного цвета волосами и тяжелым, неприятным лицом. Ей показалось, что он пристально смотрит на их машину блестящими глазами.

«Остин» развернулся и направился в обратную сторону. Питер Хендон вел в полном молчании, дымя сигаретой и не обращая внимания на падающий вокруг пепел. Наконец, когда полисмен остановил их на перекрестке, он смял сигарету в пепельнице на приборном щитке и повернулся к Юнис, наморщив в растерянности лоб:

— Мисс Портер, вы свободны сегодня вечером? Я хотел бы пригласить вас на ужин, если вы не возражаете.

— Это… Это было бы замечательно. Спасибо. — Юнис, словно со стороны, услышала свой ответ.

— Отлично. Тогда я заеду за вами в семь. В этот раз мы с вами посетим «Чеширский сыр». Это недалеко от вашего магазина, Флит-стрит, 55. Историческое место.

— О да. Я читала о нем, мистер Хендон. Он считался любимой пивной Сэмьюэла Джонсона и его друга Босуэлла. В ресторане до сих пор сохранился стол, за которым они сидели. И его показывают туристам.

Он слабо улыбнулся:

— Вы продолжаете меня удивлять, мисс Портер. Да, вы совершенно правы, есть там такой стол, и еще остались старые стены, обитые панелями красного дерева, которым лет триста, и там до сих пор посыпают пол опилками. Может быть, сам Кромвель обедал там бараниной. Только вот не знаю, запивая ли он ее элем. Этого я не смог узнать о Железнобоком.

— В те дни, — парировала Юнис, — все пили эль вместо воды, как сегодня французы все еще пьют вино.

— Признаю вашу точку зрения, мисс Портер, но старину Оливера никогда никто не видел даже слегка подвыпившим. У него был мрачный и абсолютно пуританский характер, а голова занята только идеями об улучшении человечества.

— У большинства реформаторов подобная репутация.

— Все больше и больше! — Питер проницательно рассматривал девушку. — Ну, я не реформатор, заявляю с самого начала. Я даже не затворник и не отшельник, хотя, думаю, мне придется вскоре им стать. И это то, что я хочу обсудить с вами сегодня вечером. Ну вот, кажется, мы приехали.

Юнис вгляделась в пелену дождя за окном.

— Да, большое спасибо, мистер Хендон. И благодарю вас за приглашение. Пусть я покажусь эгоистичной, но все же признаюсь: это для меня настоящее удовольствие — не придется сидеть весь вечер одной в пустом коттедже.

— Я тоже собираюсь быть сегодня эгоистичным, мисс Портер. Предупреждаю вас заранее. Ладно, увидимся в семь. Всего хорошего!