Найди свое счастье - Сьюзен Донован Страница 15

— Я поняла.

— Мы можем закончить разговор позднее?

Кэрри открыла рот от того, что она увидела.

Ее дыхание участилось. Невероятно! Мисс Аморальность только что выскочила из передней двери «Черри-Хилл», одета в черные штаны для занятий йогой, в элегантную маленькую куртку, а на губах играет улыбка женщины, которая провела ночь явно не в одиночестве. Это была Кэт Кавано, точно. Кэрри видела фото этой юной развратницы в фотоальбоме Райли. Она, должно быть, купается в деньгах.

— Кэрри?

— Что?

— Мне надо идти.

— Я говорила тебе, что организовала региональную конференцию по здоровью весной? Я планирую представить результаты моей учебы и местную клинику.

— Правда?

— Да.

— Здорово. Я поговорю с тобой позже…

— Как обычно, ты не видишь картинки целиком. Конференция займет целую неделю. — Кэрри говорила по телефону и смотрела, как Кэт Кавано завернула за угол. Она была очаровательна. У нее были прекрасная фигура и замечательная стрижка. Кэрри ненавидела ее. Она хотела, чтобы Кэт умерла.

— Целую неделю?

— Все комнаты в твоем отеле будут заняты. — Кэрри позволила своей ходячей цели пройти полквартала по Мэйн-стрит, потом поехала за ней, уверенная в том, что останется незамеченной. — Я приглашу лекторов со всего Восточного побережья. Ты наладишь нужные контакты.

Кэрри проверила часы. Ей нужно позвонить Элис и сообщить, что она будет после ленча и им нужно будет обсудить возможность печати некоторых ее исследований.

— Хорошо, Кэрри, — обреченно сказала Мэдлин. — Чего ты хочешь?

— Немного поддержки. Мне нужно так мало, почти ничего.

Кэт куталась в куртку, чтобы согреть руки. Она уже забыла, как холодно бывает осенним утром в горах.

Она шла и смотрела на главную улицу Персуэйшн, и места эти казались ей знакомыми и непривычными одновременно. Большая часть жизни Кэт прошла в двух местах — в этом маленьком городке в Аппалачах и в рабочем районе Балтимора. Однажды она провела отпуск с Филлис и Эйданом в Оушен-Сити и один раз поехала на выходные с Нолой в тысяча девятьсот девяносто первом году в Виргиния-Бич, где Нола встретила мужчину, который стал ее первым мужем.

Кэт поежилась и отметила перемены, которые произошли с ее родным городом. Оказалось, что некоторые магазины снесли, но то, что осталось, впечатлило ее. Старый кинотеатр «Риальто» все еще работал, показывал боевики и романтические комедии. Маленькие хозяйственные магазинчики процветали и теперь называли себя долларовыми магазинами [6]. Здесь были кофейни и книжные магазины, аптеки и страховые компании, школы йоги и фитнеса.

Она смотрела в зеркальные витрины, вспоминая дни, когда мать приводила ее сюда. Однажды они купили здесь красную шерстяную куртку с черным вельветовым отложным воротничком, которую Кэт носила с третьего по пятый класс. Она любила эту куртку не столько за ее стиль — куртка была безумно старомодна, — а потому, что она была куплена в один из тех дней, когда они с матерью проводили все время вместе и все внимание матери было приковано только к ней.

Кэт, увлекшись воспоминаниями, закрыла глаза, — ее пронзила боль утраты. Сегодня — первый день, когда она проснулась и поняла, что уже точно никогда не увидит свою маму.

Кэт оглянулась на звук смеха. К ней подходили девочки из колледжа, все с прямыми волосами, с пробором посередине, они шли с дерзким видом и с высоко поднятыми головами. Кэт улыбнулась им.

— Доброе утро, — сказала она.

— Доброе утро!

Она оглянулась, чтобы проследить за ними взглядом. Они направлялись в кофейню. По мнению Кэт, единственным спасением Персуэйшн был колледж «Маунтин лорел», и ей приятно было видеть молодых и дерзких на улицах старого городка.

Кэт задержалась на мгновение. В витрине Галереи изобразительного искусства Вилсона, между вязаной шалью ручной работы и гончарными изделиями, она увидела скульптуру, которую узнала бы и во сне. Маленькая белая карточка под ней гласила: «Без названия. Номер 326, гипс и полимер, В.Л. Кавано, 2007».

Кэт прижалась лбом к холодному стеклу и замерла. Неужели мать умерла незадолго до того, как отец сделал это? Или он делал это, когда она лежала в больнице? Так или иначе, Кэт видела боль в скульптуре, которая изображала руки мужчины, поднятые вверх в пламени огня. Кто станет покупать такого рода скульптуру, чтобы часами смотреть на нее с обожанием? Сатанисты? Или постаревшие панки, которые помнят, как ее отец выставлялся у Энди Уорхола в Нью-Йорке?

Кэт подошла ближе и увидела еще дюжину эксцентричных скульптур отца, рассеянных по галерее. Кажется, карьера отца на взлете.

Кэт спрятала руки в карманы и продолжила прогулку. Она посмотрела направо, на Колледж-авеню, здание кампуса из известняка в классическом стиле. Ей показалось сейчас смешным, как она сопротивлялась планам родителей. Они хотели, чтобы она поступила в «Маунтин лорел», на гуманитарный факультет, но она упрямо не желала поступать в местный колледж. Она была уверена, что выиграет эту битву, и вот теперь, двадцать лет спустя, она стоит здесь и с сожалением смотрит на это причудливое здание.

Кэт наблюдала, как пар от ее дыхания смешивается с холодным воздухом. Она понятия не имела, куда идти и который сейчас час, но чувствовала, что нужно погулять еще чуть-чуть. Ей теперь не надо было в спешке покидать город, только не после головокружительного воссоединения с Райли. Перед тем как уйти из отеля, она просунула записку под дверь Нолы: «Я пошла подышать свежим воздухом. Проведи время как хочешь. Нам надо поговорить!»

В данный момент она не знала, что они будут обсуждать, впрочем, она до сих пор не понимала, что произошло прошлой ночью. Райли казался довольным, когда уходил, только, может быть, неуверенным. Ну конечно, неуверенным! Что еще он должен чувствовать? И что должна чувствовать она? Что должны чувствовать переспавшие друг с другом люди после двадцати лет злости и одиночества? Они мало говорили прошлой ночью, потому что эта ночь была на девяносто процентов ночью страсти.

Кэт продолжила прогулку и по пути попробовала подвести итог. Она чувствовала печаль. В ее сердце поселилась боль. Она тешила себя несбыточными мечтами — воссоединения семьи. Но это невозможно. Кэт знала, что не склеить то, что разбилось вдребезги двадцать лет назад. Слишком многое нужно простить. Слишком многим рискнуть.

Кэт достала солнцезащитные очки из кармана куртки и надела их, чтобы утреннее солнце нехлепило глаза. Она прислушалась, как ее каблуки стучат по дороге, и расслабила руки. Это было кредо Кэт — никогда не ставить себя в положение, в котором мужчина мог бы причинить вред. У нее бывали веселые времена, но она никого так и не полюбила и не позволяла себе поверить, что кто-то из парней влюбился в нее.