Мечта моего сердца - Полин Эш Страница 15

— Не можешь спросить старшую — пускать ли посетительницу к пациенту? — попросила она взволнованно. — Тут подошла одна и сказала, что ей разрешили. Но она не родственница, поэтому я что-то сомневаюсь.

Вторая сиделка закатила глаза.

— Еще одна! Что такое сегодня творится? К нам в отделение сейчас прорывались сразу двое. Старшая орала как резаная, — прибавила она не слишком почтительно.

— Скажи, что эта девица бродит где-то здесь. Не удивлюсь, если поджидает удобного момента, чтобы прорваться.

— Скажу, Ричи, — заверила ее подруга.

А Лейла поспешно вернулась в палату и обнаружила, что больной проснулся.

— Я слышал, как вы сказали, что ко мне кто-то приходил, няня?

Лейла мгновение колебалась, но решила сказать правду:

— Да. Девушка, ее фамилия Девере.

Как она и боялась, известие его взволновало.

— Я не хочу ее видеть! Не пускайте ее сюда.

— Не волнуйтесь, никто ее не пустит. У вас ограничено посещение — только ваша жена, ну и мистер Холдсток, естественно, но он не в счет. Уверяю вас, что больше к вам никто не войдет.

Он несколько успокоился, но тут же занервничал снова.

— И прошу не говорить о ней моей жене.

— Едва ли ваша жена с ней столкнется. Но если она спросит у нас, приходил ли к вам кто-нибудь еще, нам придется сказать. Почему вы не хотите, чтобы она знала? Это может ее расстроить? В этом случае, конечно… поскольку ваша жена и так пережила потрясение…

— Да, именно так. Я не должен ее расстраивать еще больше, — поспешно проговорил он и заглянул Лейле в лицо. — Вы сейчас думаете, наверное, что за жалкий спектакль, да?

— Это нисколько меня не касается, просто нам приходится руководствоваться правилами. Я не впустила эту девушку потому, что она призналась, что не родственница вам, хотя и уверяла меня, что внизу ей разрешили.

— Наверное, она сказала, что пришла от моей фирмы, — сказал он устало. — Почему-то тут решили, что дела мне не дают покоя.

— Это потому, что вы все повторяли «Ром», и кому-то вместо этого послышалось «Бонн». Ваша жена сказала, что вы собирались ехать туда по поводу важной сделки и теперь переживаете, что все откладывается.

— Но вы-то сразу поняли, что дело в другом? Мой шурин наверняка сказал вам, что у нас с Арабеллой идеальный брак, да? Так вот — это не совсем так. Идеальных браков вообще не существует.

— Ох, прошу вас… — пробормотала Лейла.

— Вы шокированы? Но я вовсе не подразумеваю, что мы на грани развода. Ничего подобного. У нас с женой нормальные отношения. Но у нее странные понятия. Ей нравится думать, что наш брак идеален. Она необычайно гордится этим, и я просто не осмеливаюсь сказать ей о моих проблемах. Она никогда не поймет. Или поймет неправильно, придет в отчаяние, а я лежу тут как бревно и ничего не могу сделать…

— А вам не кажется, что стоит все-таки поговорить с ней? Она вас очень любит…

— Почему вы так решили, наивный вы ребенок? У вас самые невинные глаза, какие только мне доводилось видеть, и вы конечно же ожидаете от людей только хорошего.

— Ваша жена тоже! Она поймет все, что вы ей скажете, — повторила Лейла, тогда как внутри ее мучили сомнения. Ей вполне верилось, что гордость красавицы Арабеллы Таппенден была бы сильно уязвлена, если бы она решила, что у мужа возникли какие-то проблемы, связанные с их браком. В ее представлениях в их супружеской жизни нет места ни малейшему намеку на непонимание. Стоит лишь взглянуть на нее… Бедный мистер Таппенден.

«Боже мой, кажется, я встаю на его сторону», — потрясенно отметила про себя Лейла. Но ведь ее долг — оставаться строго нейтральной.

Некоторое время он лежал молча. Видимо, после всех объяснений чувствовал себя обессиленным. Лейла сидела сложив на коленях руки, и вся ее поза выражала безмятежность. Он некоторое время наблюдал за ней сквозь ресницы. Жизненные невзгоды еще не оставили следов на ее юном лице. Как удается ей сохранять душевное равновесие в этом месте, где человека можно увидеть без прикрас? Уж конечно она вдоволь насмотрелась трагедий, и она не из тех, кто ограничивается только своими обязанностями, не замечая, что творится вокруг. Это он видел ясно. Форма ее губ говорила о чувствительности, в глазах отражалось неподдельное сострадание. И все же она относилась ко всему так спокойно. Он должен разобраться, насколько ей можно доверять. У него нет другого выхода.

— Вы сами когда-нибудь любили, Ричи? — спросил он. Вопрос был задан тихо, но его услышал Керни Холдсток, который в этот момент приоткрыл дверь платы. Он замер на пороге, сам не зная почему, напряженно ожидая ответа Лейлы.

— Да, — так же тихо ответила она. — Я тоже подцепила этот микроб. Самое забавное, что я осознала это буквально минуту назад. Просто поняла, что один человек вдруг может стать важнее, чем все остальное в жизни, что он вытесняет всё.

— Вот-вот, — согласился Марвуд Таппенден. — Наверное, это какой-нибудь практикант? Их здесь ходит целая шайка. Я как-то проснулся, а они меня обступили и смотрят. Один из них высокий такой парень, очень эффектной наружности — для врача даже чересчур эффектной. Одна ваша сиделка, я заметил, в его присутствии едва не лишается чувств. Другой, которого я запомнил, этакий коренастый крепыш, с бесшабашной ухмылочкой. У него вид такой, словно ему все до лампочки, это меня немного встревожило. Но мне сказали, что он очень перспективный врач. Это кто-нибудь из них двоих?

Керни Холдсток вдруг решил не дожидаться ответа Лейлы и, бесшумно отступив назад, прикрыл дверь. А она как раз ответила с улыбкой.

— Нет, он не из них. — Но кто — уточнять не стала, просто заговорила о другом: — Я понимаю, что при этом испытывают. Сегодня ты еще чувствуешь себя свободным как ветер, а назавтра вдруг наоборот — хочется поступать, разговаривать и думать только так, как нравится другому… даже если он тебя не замечает. Словно уже не принадлежишь себе. Все равно что тебя приковали к этому человеку… только это приятные оковы.

— Вы меня изумляете, — сказал он, слабо улыбаясь ей. — Хотелось бы мне вас разгадать. Я валялся тут и так сетовал на злую судьбу, что невыносимо было видеть даже жену. Но вы что-то такое сделали, и вот мне снова стало интересно, что творится вокруг, и я уже думаю, что буду делать, когда — а не если — встану на ноги.

— Но это же здорово! Это просто здорово! — сказала она, и ее глаза весело заблестели. — Но я понятия не имею, как это получается…

— В самом деле? А я мог бы вас просветить, но не стану.

Она оставила без внимания эти его слова.

— Я просто страшно рада, если что-то такое и сделала. Старшая сестра будет в восторге. Кстати, о старшей — скоро она зайдет узнать о вашей визитерше. Мисс Девере где-то здесь, и она ждет. Вы уверены, что не хотите ее видеть? Может быть, продиктуете записку для нее?