Твой нежный взгляд - Джудит О'Брайен Страница 15

Сейчас она произнесла его имя так, как оно уже давно не звучало из ее уст. С нежностью? С любовью?

– Но здесь, в этой стране, – продолжала она, все больше воодушевляясь, – мы можем помочь по-настоящему. Подумай только, если бы Ирландия не входила в состав Англии на положении падчерицы, мы бы сами решали свою судьбу! До такого состояния страну довели землевладельцы, и бедняки вконец обнищали.

– Аманда, – промолвил Гаррик с некоторой тревогой, – ты не просто призываешь накормить голодных – это же революционная пропаганда!

– Одно без другого невозможно, разве ты не понимаешь? Он оторопел.

– Ты никогда раньше не интересовалась гомрулем.

– А меня гомруль и сейчас не интересует. Мы не позволим лондонскому парламенту диктовать Ирландии свою волю. Нам нужна полная свобода.

– Но ты же свободна!

– Нет. Я нахожусь в чужой стране под защитой английской фамилии и денег. Верни меня обратно домой, отбери у меня деньги, и я снова стану рабой Империи. Такой же рабой, как и все остальные ирландцы.

– Аманда, это нас не касается. Если правительство считает, что Ирландия должна подчиняться Англии, так тому и быть. Они имеют на это право.

– Да никто не имеет такого права – угнетать другой народ, будь это ирландцы, африканцы или даже англичане.

Гаррик уставился на свою жену в полном недоумении. Его не покидало ощущение, что он совершенно се не знает. Кто эта женщина?

– Ну что ж... – Он покосился на рулстики – ему хотелось взять один, но он удержался, решив, что этот жест будет расценен как в высшей степени циничный поступок. А рулстики, наверное, еще не остыли – как аппетитно будет таять на них кусочек масла!

– Пожалуйста, Гаррик, я прошу тебя. Обещай, что хотя бы посетишь их собрание. А я пойду с тобой в следующий раз.

И она улыбнулась – впервые за несколько месяцев. Его сердце заколотилось в груди.

– Хорошо, – сдержанно промолвил он, – Если это так много для тебя значит…

Не успел он закончить фразу, как Аманда вскочила со стула и бросилась к мужу, обхватила его руками за шею и крепко поцеловала. Ее локоны упали ему на щеки.

Она пахла сиренью и весной – ее неповторимый аромат. Он забыл про рулетики.

Итак, он сделал это ради нее. Все, что произошло после, произошло только потому, что ему хотелось угодить Аманде...

Очутившись в своих апартаментах, Брендан О'Нил наконец-то мог побыть наедине с самим собой.

Гаррик подыскал ему роскошный номер в отеле «Ас-тор-Хаус» – почти рядом со своим, по другую сторону холла. Но Брендану было неуютно в шикарных отелях, ему никогда не нравились безликие дорогие номера, несмотря на превосходное обслуживание. Поэтому он нашел поблизости пансион, от которого было рукой подать до банковского района с его внушительными зданиями.

Оставшись один, Брендан запер дверь, повесил в шкаф сюртук и жакет, ослабил узел галстука и только теперь почувствовал себя свободнее.

Он расположился в кресле, обитом плюшем и на удивление неудобном, и принялся рассматривать стопку книг, которые приобрел в магазинчике на Нассау-стрит. Один из владельцев лавки, на редкость эрудированный джентльмен по имени Чарлз Скрибнср, любезно прислал ему книжные новинки, среди которых были американские романы, последние научные публикации, толстенный литературный журнал «Никсрбокср рсвыо» и новый номер «Сай-ентифик американ».

Все это богатство лежало на маленьком столике, и Брендан невольно задавался вопросом, удастся ли ему выкроить немного времени, чтобы хотя бы распечатать упаковку и просмотреть несколько страниц. Очевидно, их ждет та же участь, что и остальные книги – точнее, сотни книг, – ожидающие его в ящиках в Лондоне и пылящиеся на полках в Ирландии. Часть библиотеки путешествует по свету на принадлежащих ему торговых судах.

Его книги такие же неприкаянные скитальцы, каким стал и он сам.

Что же с ним произошло за эти годы?

Брендан устало прикрыл глаза, надеясь отогнать воспоминания. Но куда от них спрячешься? Они живут собственной жизнью и не подчиняются его воле.

Дом. Память вновь воскресила перед его мысленным взором родные места, которые он не видел уже несколько лет. Но дом навсегда поселился в его сердце – зеленая лужайка, ограда из грубых серых камней, блестящих после дождя, запах влажной земли и травы. В доме беспрерывно снуют и суетятся служанки в накрахмаленных белоснежных передниках и слуги в черном. Дворецкий Кении, когда у него выдается свободный часок-другой, непременно ведет Брендана к пруду и показывает, где лучше всего ловится юркая форель. Брендан – единственный ребенок в семье, все балуют его и опекают.

В детстве он не задумывался над тем, что живет в тепличных условиях, окруженный любовью и заботой.

Да, детские годы и в самом деле были самыми счастливыми в его жизни. От этой мысли по его губам скользнула неожиданно кроткая, теплая улыбка, черты лица смягчились. Дорогие сердцу воспоминания согревали душу и маячили, как далекие колеблющиеся огоньки в тумане времени.

Касл-Ситрик – его родовое гнездо, в котором жили несколько поколений отцовского семейства. А еще раньше замок был частью ирландской истории – более поздние постройки воздвигались вокруг древнего центра. По вечерам он частенько выглядывал в окно и подолгу смотрел на остатки какого-то странного сооружения посреди внутреннего двора. На дом не похоже – его достроили позже.

Скорее всего это был языческий храм. А сам дом, в котором насчитывалось шестьдесят шесть комнат, строился вокруг этих камней, расставленных с потрясающей точностью еще в доисторические времена.

Слуги сторонились мрачных руин, возвышавшихся в центре Касл-Ситрика, спешили поскорее миновать окна, выходившие во двор, и опасливо крестились, опасаясь призраков, что следовали за ними по пятам в тумане. Однажды – Брендану тогда было лет десять – он увидел (или ему показалось?), как по двору одна за другой шествуют зловещие фигуры, закутанные в плащи с капюшонами. Вечером того же дня за обедом он рассказал об этом своим родителям.

– Ах, Брендан! – улыбнулась мать, такая красивая в мягком свете свечей. В тот вечер сияло все – и серебро приборов, и зеркала, в которых отражалась мерцающая поверхность длинного стола. – Ты такой выдумщик!

– Но это правда! – Он нахмурился и выпятил нижнюю губу – детская привычка, от которой он так и не избавился.

– Сынок. – Отец подмигнул матери, или Брендану это почудилось? – Ты и впрямь фантазер. Помнишь, что ты нам рассказывал месяц назад о волшебных кольцах эльфов?

– Я слышал про них от Эмили. Ей почти тринадцать, и она мне говорила, что феи иногда оставляют в траве свои туфельки...

– Эмили? – переспросил отец.

– Это дочка садовника, дорогой.

– Боже правый! – со смехом воскликнул отец. – Так ей уже тринадцать? А казалось, ее крестили только две недели назад!