Похищенная невеста - Сильвия Торп Страница 15

Верити поднялась и направилась в сторону лагеря. Она ушла, а Доминик еще долго отрешенно смотрел на стеклянную гладь воды и думал. Девушка еще раз сказала, что всецело доверяет ему, и от этих слов у него больно защемило сердце. Сам того не желая, он завоевал ее доверие, заставил поверить ее, что он ей друг.

На следующее утро Фейн отвел Пайка в сторону и попросил у него выяснить, в Сомерсете ли сейчас сэр Лоуренс Темплкомб. Барнабас сурово посмотрел на него, но ничего не сказал. В полдень, когда они остановились в деревне, чтобы закупить провизию, Барнабас услышал, как двое мужчин во дворе гостиницы говорили об этом самом сэре Лоуренсе. От них актер узнал, что Темплкомб после недельного отсутствия недавно вернулся из Лондона и теперь живет в своем огромном доме в Шере. До его отъезда в Лондон шел разговор о скорой свадьбе. Однако сейчас он в глубоком трауре. Ходят слухи, что его невеста внезапно умерла.

Узнав об этом, Барнабас задумался. Он никак не мог понять, зачем Фейну потребовалась информация о самом богатом и влиятельном землевладельце Сомерсета. Не найдя ответа на этот вопрос, Пайк пожал плечами и пошел искать Доминика.

И он нашел его. Фейн стоял, прислонившись к повозке, на которой сидела Верити. Девушка держала в руках шитье. Сообщая новости, Пайк внимательно наблюдал за реакцией Фейна, однако тот остался абсолютно спокоен. Верити, напротив, ахнув, вопросительно посмотрела на Доминика, затем опустила голову и вновь принялась шить. Руки ее при этом так дрожали, что она с огромным трудом делала стежки.

Поблагодарив Барнабаса, Фейн перевел разговор на другую тему.

Через несколько минут их маленький караван снова тронулся в путь. Повозки катили по дороге, ведущей в Кловертон. У Доминика этот городок вызывал смешанные чувства. Они ехали по знакомым ему местам, где когда-то к семейству Фейн относились с огромным уважением. Но четырнадцать лет назад настал день, когда их фамилия была у всех на устах и упоминание о ней ничего, кроме презрения, не вызывало. И вот теперь приближался тот момент, когда Доминик должен был смыть с себя пятно позора.

С приближением Кловертона беспокойство Фейна росло. Ведь в этом городке, даже по прошествии десяти лет, многие его наверняка помнили. Он же хотел, чтобы для Темплкомба его появление было неожиданным.

На развилке дорог караван остановился. Доминик подошел к повозке, на которой сидела Верити.

— Мы приехали, — резко сказал он девушке. — Попрощаемся с нашими друзьями и дальше пойдем одни.

Она кивнула и взяла узелок со своими немудреными пожитками. Доминик принял у нее узелок и помог ей слезть с повозки. Актеры окружили Верити.

— Жаль, что нам так рано приходится прощаться, — приблизившись к Фейну, сказал Барнабас и, понизив голос, добавил: — Доминик, я ни о чем тебя не спрашиваю, но я бывал в этих местах и знаю, что Темплкомбов здесь не любят. Так что, если тебе потребуется помощь, можешь рассчитывать на меня. На ярмарке я останусь, пока она не закроется.

Он протянул руку, и Фейн крепко пожал ее.

— Я перед тобой и так в неоплатном долгу, — ответил Доминик. — Словами не выразить. Но я все же хочу сказать тебе «спасибо» и пожелать удачи.

На этом прощание с актерами закончилось — они хотели попасть в Кловертон к открытию ярмарки. Верити долго смотрела им вслед и махала рукой. Когда повозки скрылись из вида, девушка повернулась к Доминику и, улыбнувшись, тяжело вздохнула.

— Чудесные люди, — сказала она. — Как жаль, что я ничем не смогла их отблагодарить.

Доминик что-то пробормотал ей в ответ и зашагал по дороге. Верити последовала за ним.

Первое время они шли молча.

— До Шера отсюда далеко? — наконец спросила Верити.

— По этой дороге миль шесть-семь, — ответил Фейн. — Есть другая, более короткая, но она идет через город, а там лучше не появляться.

Девушка возражать не стала — только тяжело вздохнула. Больше вопросов она уже не задавала. Как ни странно, но чем дальше они шли, тем меньше ей хотелось попасть в Шер. Ее стали одолевать сомнения. Как встретит свою невесту сэр Лоуренс, увидев ее в старом платье, стоптанных башмаках, загорелую, точно цыганка? Поймет ли он отчаяние, охватившее ее той ночью в Лондоне, когда, приняв в руки тяжелый вышитый кошелек, она вдруг осознала, что держит золото, купившее для нее дорогу в ад? Одобрит ли он ее решение отправиться к нему, взяв в сопровождающие человека, хоть и единственного, на которого она могла положиться, но совершенно ей незнакомого?

Верити не слишком хорошо знала своего жениха, хотя виделась с ним на протяжении последних восьми лет. Сэр Лоуренс Темплкомб часто приезжал в дом ее деда, но огромная разница в возрасте мешала девушке понять его. Встречались они и в Лондоне, но в основном на официальных приемах, а из тех бесед, которые на них ведутся, душу человека понять очень сложно. На их встречах всегда присутствовала Диана Холланд, невестка Верити, от которой она и узнала все, что ей было известно о будущем муже: что он из благородного рода, очень богат, щеголь и любит произвести впечатление на окружающих. Она не представляла себе, чтобы он дружески похлопал по плечу такого человека, как Барнабас Пайк, стал бы запросто держаться со странствующими актерами и отнесся к Фейну как к ровне.

Девушка время от времени поглядывала на Доминика, пытаясь посмотреть на него глазами сэра Лоуренса. В его облике мало что привлекало, но она надеялась, что, узнав, как много сделал для нее Фейн, ее жених воспримет его как доброго друга. Гораздо труднее будет убедить его в том, что после нескольких недель, проведенных вместе, между ними не возникло никаких любовных отношений. Но ведь сэр Лоуренс знает ее с малых лет, он не должен подумать о ней ничего плохого. И тем не менее, могла ли Верити на это надеяться? Как ни странно, мужчина, женой которого ей предстояло стать, был для нее большей загадкой, чем Фейн.

Они шли, останавливались, чтобы передохнуть, и опять продолжали идти. Говорили очень мало — каждый был погружен в свои мысли. Солнце клонилось к закату, и жара начинала постепенно ослабевать. В воздухе ощущалось приближение грозы.

Мили четыре остались позади. Теперь Фейн и Верити шли вдоль густого леса. И тут девушка заметила, что шаг у Доминика уже не такой твердый, как прежде. Он то и дело оглядывался по сторонам. Она хотела спросить его, как он себя чувствует, но не успела — облегченно вздохнув, Доминик свернул с дороги и направился в лес.

— Мы правильно идем? — упавшим голосом спросила Верити, раздвигая ветки кустарника.

Лес так зарос, что казалось, здесь не ступала нога человека.

— Да, — кивнул Фейн и, указав на едва заметную тропинку, с легкой иронией добавил: — Эта тропинка приведет нас прямо к вашему жениху.

Он шел, а Верити, опасливо оглядываясь, следовала за ним. В такой глухой чаще она никогда не бывала. Огромные ветви и даже целые деревья, валялись на земле, перегораживая им путь. Не было слышно ни пения птиц, ни шороха диких зверей. Вокруг стояла зловещая тишина. Когда Доминик или Верити наступали на сухой валежник, раздавался звук, похожий на выстрел, после которого с деревьев срывался рой мошкары и черным облаком кружил над девушкой и Фейном.