Бедная Настя. Книга 6. Час Звезды - Елена Езерская Страница 15

— Вы не там ищете, мадам, — вдруг тихо сказал один из заключенных, принимая из рук Анны сочный плод манго, и тут же приложил указательный палец к губам, призывая ее к молчанию.

— Где же тогда, где? — зашептала Анна, чувствуя, что сердце сейчас готово вырваться из груди.

— Точно не знаю, но, вполне вероятно, что тот, о ком вы говорите, сейчас здесь, в Форт-Рояле, — почти бесшумно шевеля губами, продолжал говорить арестант. — Но, прежде чем все объяснить вам, я хотел бы удостовериться, что вы — действительно ему жена. Жан говорил всем, что не женат, но, впрочем, он действительно таким образом хотел уберечь свою семью от несправедливой кары за то, чего не совершал. Можете ли вы встать ближе к свету? Его здесь немного, но я был бы рад раз глядеть ваше лицо.

— Для чего? — удивилась Анна, но просьбу арестанта выполнила — приблизилась к лучу света, падавшему в узенькое окошко под самым потолком камеры.

— Да, это вы, — кивнул ей заключенный. — Это вас я видел на портрете в его медальоне, с которым он никогда не расстается.

— В виде сердечка с маленьким изумрудом? — Анна едва удержалась от громкого воз гласа радости.

— Именно так, — арестант жестом попросил Анну еще приблизиться к нему. — Я случайно узнал, что находится внутри медальона. Когда мы затеяли бунт, Жан потерял медальон в схватке и потом все никак не мог найти его. Он страшно горевал из-за пропажи, а я как-то нашел медальон — он закатился в щель в ящике с песком на корме.

— И он не объяснил, кто изображен на портрете? — растерялась Анна.

— Жан вообще был неразговорчивым, зато очень решительным в деле, — улыбнулся арестант.

— Был? — побледнела Анна.

— Не пугайтесь, это только слова, — заключенный огляделся по сторонам. — Мы всем говорим, что — он был. Но мы ждем его. Жан обещал нам помочь добраться до Америки, но мы не послушались его и оказались здесь. А завтра нас, очевидно, повесят. Но надежда еще жива — мы получили весточку от него, Жан готовит наше освобождение.

— А я могу участвовать в этом? — живо откликнулась на эту новость Анна.

— Полагаю, что, если Жан сказался одиноким, чтобы уберечь свою семью от беды, то вряд ли он захочет подвергать вашу жизнь опасности, — покачал головой арестант. — Но, если судьба будет к нам благо склонна, я сообщу ему, что вы здесь, и он сам найдет вас.

— Я остановилась в гостинице «Королевская лилия», — горячо зашептала Анна и при слушалась. В открытую дверь в подземелье донеслись голоса: надо было торопиться. — Я буду молиться за вас! Скажите мне ваше имя.

— Молитесь лучше за него, — усмехнулся арестант. — Он — наша единственная надежда на спасение.

— И моя, — едва слышно промолвила Анна, глазами прощаясь с незнакомцем, так и не открывшимся ей. — На жизнь, на счастье, на любовь…

Наверху ее уже ожидал Альбер. Он быстро подхватил Анну под руку и повел к выходу — нее должно было выглядеть так, словно они ждали месье Денара и, не дождавшись, ушли. У гостиницы Альбер высадил Анну, но подниматься не стал — сказал, что обещал встретиться в городе с одним человеком по очень важному делу.

Но в номере Анну ждала неизвестная ей девушка, которая сразу набросилась на нее с требованием признаться к кому-то в любви…

— О чем вы говорите? — возмутилась Анна. — И по какому праву врываетесь ко мне?

— А разве есть еще в вашей жизни кто-то, кроме месье Альбера Корнеля? — воскликнула девушка, и Анна поняла, что перед ней — Селестина де Танжери. Такая, как восторженно описывал ее Альбер — порывистая, рыжеволосая, с огромными синими глазами. Странно похожая на ночной кошмар, посетивший Анну по время недавней болезни на корабле.

— Вот оно что, — обезоруживающе улыбнулась Анна. — Увы, но я должна разочаровать вас, мадемуазель де Танжери, — ваш жених целиком и полностью принадлежит вам. И не только по праву помолвки, но и по тому искреннему чувству, которое он действительно испытывает к вам.

— Значит, вы утверждаете, что между вами и Альбером ничего нет? — заметно побледнела Селестина. — И вы не связаны с ним узами любви?

— Альбер считает меня своим другом, — просто сказала Анна, — но более всего он надеется, что и вы окажете мне ту же честь.

— А почему вы прибыли вместе? — не отступала Селестина.

— Случай, совпадение и внимание к несчастью, обрушившемуся на мою семью, в котором месье Корнель-старший принял самое искреннее участие, передав эту заботу на время моей поездки за океан своему сыну, — объяснила Анна.

— Несчастье? — не поняла девушка.

— Мой муж, плывший на одном из кораблей, принадлежавших достойному арматору, пропал в Атлантике, и семья Корнель любезно согласилась из сострадания моему горю содействовать в его розысках.

— Так вы — вдова? — прошептала Селестина.

— Я — замужем, — с гордостью сказала Анна и с некоторой долей вызова посмотрела на девушку, проявлявшую в этот момент явные признаки отчаяния.

— Хуже не бывает, — махнула рукою Селестина и без сил опустилась на диван, стоявший в каре других предметов по сторонам огромного шерстяного персидского ковра.

— Как вас следует понимать, мадемуазель? — нахмурилась Анна.

Последние слова неожиданной гостьи ее мало сказать удивили — задели, и она хотела уже выразить свое возмущение, как Селестина вдруг подняла на Анну свои необыкновенно красивые глаза и со слезами в голосе прошептала:

— Вы лишили меня последней надежды, мадам.

— Я вас не понимаю, — повторила Анна, видя, однако, что чувства Селестины искренние. Но их происхождение было Анне неизвестно и удивительно. Тем не менее, она подошла к девушке и присела рядом с ней на диван.

— Скажите, вы любили когда-нибудь? — разрыдалась Селестина.

— Конечно, — Анна была растрогана ее наивным и прямым вопросом.

— И тот, кого вы любили, ваш муж? — слезы, однако, не мешали пытливости Селестины.

— Если вы говорите о серьезном и глубоком чувстве, то — да, — кивнула Анна.

— А могли бы вы пренебречь любовью ради замужества? — Селестина схватила Анну за руку и сильно сжала ее.

— Если бы замужество было дано мне, как насилие над моим желанием, то, скорее всего, я бы предпочла одиночество, — осторожно сказала Анна. — Но, насколько мне известно, ваше чувство с Альбером взаимно, а это совершенно другое дело.

— Увы, — покачала головой Селестина. — Так оно и было. До недавнего времени…

— Что же изменилось? — в голосе Анны послышалось сочувствие, но адресовано оно было больше к Альберу. — Вы узнали муки ревности? Решили, что он предпочел вам другую, и отчаялись найти в браке с ним счастье? Но теперь вы знаете, как ошибались!

— Альбер здесь ни при чем, — устало промолвила Селестина. — Я люблю, но — другого.