Приди, весна - Джилл Мэри Лэндис Страница 15

Быстро темнело, все вокруг приобретало какой-то мрачный вид. Пока она дремала, солнце скрылось за горами и в ущельях и впадинах на склонах гор начала сгущаться тьма. Анника полагала, что они все еще двигаются на северо-запад, но теперь, когда солнце закатилось, не была в этом уверена. Кроме того, она вдруг осознала, что, по крайней мере в данный момент, у нее пропало желание сбежать от своего спутника. Она бы ни за что не нашла в такой темноте дорогу вниз, к подножию гор. По ее мнению, они и так уже заехали в никуда, и она не собиралась подвергать себя еще большей опасности.

Не обращая внимания на мужчину, ехавшего рядом с ней, Анника выпрямилась, решив не показывать ему, насколько она устала. Она попыталась вспомнить какой-нибудь роман, чтобы отвлечься от тягот их путешествия, но, к несчастью, в дороге она читала «Собор Парижской богоматери» Гюго. Она остановилась как раз на том, как Квазимодо унес Эсмеральду на колокольню, и потому поневоле начала сравнивать положение бедной цыганки со своим собственным.

Отвлечься от мучивших ее вопросов о том, куда везет ее Бак Скотт и что он намерен делать, и думать вместо этого о страшных сценах романа было не лучшим выходом. Анника исподтишка взглянула на Бака Скотта и отвернулась. Нет, в мыслях о горбуне не было ничего утешительного. Совсем ничего.

Она стала думать о своей семье. Прибыл ли поезд в Шайенн? И если да, то что сейчас делает Кейс? Она надеялась, что брат не стал сразу же, не попытавшись сначала разыскать ее, телеграфировать родителям и не заставил мать волноваться. Аналиса просто с ума сойдет от беспокойства. Анника знала, что мать очень тревожилась из-за решения дочери путешествовать в одиночку, хотя и старалась не показывать этого. Анника даже представить не могла, что с ней станет, когда она узнает о похищении дочери.

Анника не имела понятия, куда везет ее Бак Скотт, и не пыталась догадаться, что он будет делать, когда они туда прибудут. Она не попала бы в такое положение, если бы не вбила себе в голову, что ей необходимо набраться жизненного опыта, не пустилась бы на поиски приключений. Она проклинала себя за то, что в глубине души испытывала противоестественное возбуждение при мысли о том, что на ее пути встретилось приключение, о котором она и мечтать не могла. И, как это обычно с ней бывало, она верила в то, что все окончится благополучно, что Кейс найдет ее прежде, чем случится что-то плохое. Должен найти.

Они ни разу не остановились, исключая коротенький привал, во время которого они наспех перекусили жестким, как подошва, вяленым мясом и черствым ржаным хлебом, запив это глотком воды из фляжки. Забыв о своем обещании, Анника постоянно громко жаловалась, говоря, что ей нужно в туалет. В конце концов Бак подвел ее к нескольким скученно растущим деревьям, привязал один конец веревки к запястью, а другой к талии и сказал, что у нее есть пятнадцать секунд.

Она слишком устала, замерзла и была слишком напугана окружавшим их черным лесом, чтобы помышлять о бегстве. Сделав быстренько свои дела, она вернулась к Баку. Исполненная решимости сопротивляться ему в чем только можно, она отказалась от предложенной ей для умывания воды.

По его реакции она поняла, что ее упрямство ему не понравилось. Повернувшись к ней спиной, он повел ее к лошади. Анника попыталась пригладить волосы, но обнаружила, что это невозможно, настолько они спутались. Ее шляпа, вернее то, что от нее осталось, съехала набок. Кокетливое перышко, куда-то исчезло, лента оборвалась и свисала на одно ухо. Она оторвала ее совсем и выбросила, надеясь, что тот, кто пойдет по их следу, найдет ее. Она хотела даже снять и выбросить шляпу, но шляпа превратилась для нее в своего рода талисман, символ цивилизации, от которой ее оторвали. Неважно, что шляпа помялась, она все равно не станет ее выбрасывать.

На следующий день ближе к вечеру они добрались до перевала высоко в горах. Еще раньше пошел снег. Большие серебристые хлопья безостановочно падали на землю. Анника давно уже натянула одеяло на голову и съежилась под ним. Снег скапливался в складках одеяла, скапливался у нее на коленях. Анника бездумно уставилась на собственные колени. Она настолько устала, что даже не строила больше предположений о том, куда они едут.

Проехав перевал, они стали спускаться в небольшую долину, по которой протекал извилистый ручей. Анника не могла больше держать голову прямо. Может, я упаду с лошади, сонно подумала она, может, тогда он пожалеет.

Бак оглянулся, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь плотную завесу падающего снега. Голова Алисы была опущена на руки, девушка опасно наклонилась в седле. Бак остановился и подтащил к себе лошадь Алисы. Сейчас он мог позволить себе остановиться – они преодолели перевал за хорошее время.

Когда лошадь поравнялась с ним, Бак спешился и пересел на нее, устроившись позади девушки. Обхватив руками, он притянул ее к себе и пустил лошадь неспешным шагом. Чем дольше проспит Алиса, тем лучше будет себя чувствовать. По крайней мере он на это надеялся. Может, сон улучшит ее настроение.

Они ехали вниз по тропе в долину, и Бак размышлял о том, каковы будут последствия его поступка, если окажется, что Алиса сказала правду. Если она и в самом деле никакая не Алиса Соумс, то он дорого заплатит за ее похищение, когда правда выйдет наружу. Но в глубине души он все еще надеялся, что она Алиса, и в глубине души с болью понимал, почему она отвергла его. Кто же захочет выйти замуж за нищего траппера?

Он злился на себя за то, что ему вообще пришла в голову глупая идея жениться. Но, с другой стороны, все его надежды и мечты всегда были далеки от реальности. Мальчиком он мечтал стать врачом, в двенадцать лет с этой мечтой пришлось расстаться. Не так уж много лет прошло с тех пор, как он попытался использовать приобретенные самоучкой знания и спасти жизнь Сисси, когда та заболела. Но он потерял ее. Он думал, что сумеет позаботиться о Пэтси, сумеет защитить ее, пока состояние ее не ухудшилось настолько, что он уже не мог пробиться к ней через оболочку безумия, в которое она погрузилась. В конце концов он был вынужден увезти ее. Это было худшее из всего, что он когда-либо делал, а ему за свою жизнь пришлось совершить немало страшных поступков.

Алиса покачнулась. Он притянул ее ближе к себе. Ну и вид у нее сейчас был. Ничего похожего на ту изящную леди, которая предстала перед ним в поезде. Вся покрытая дорожной пылью, волосы спутанные и влажные от тающего на них снега. Маленькая шляпка, недавно гордо сидевшая на ее голове, смялась под одеялом, которое Алиса натянула себе на голову, и стала совершенно бесполезной. Изящные ботинки на низком каблуке, застегивающиеся на многочисленные пуговицы, истерлись так, что починить их будет уже невозможно. Единственной приличной вещью, которая на ней осталась, были его перчатки. Он надеялся, что ей подойдут вещи Сисси, но, глядя на нее, видел, что она на голову выше его маленькой сестры.

Тропинка сделала поворот, и он, выглянув из-за плеча Алисы, увидел хижину, приютившуюся в долине Блу-Крик. Ручей еще не замерз. Он извивался по долине, как блестящая серебряная змейка, отражая свинцовое небо.

Из трубы шел дымок. При виде родного дома настроение у него улучшилось. Старый Тед, судя по всему, все сделал как нужно. Бак с облегчением улыбнулся. Проблема, связанная с Алисой и ее нежеланием ехать с ним, показалась ему такой незначительной в сравнении с тем, что бы он потерял, если бы Тед не справился со своими обязанностями.