Властелин наслаждений - Джессика Трапп Страница 15

– Я позабочусь о тебе, не бойся. – Он снова коснулся ее щеки. – Ну же! – Монтгомери слегка подтолкнул ее вперед, крепко держа за плечи.

Мейриона со страхом взглянула на огромного жеребца, ее ладони внезапно стали влажными.

– Смотри только на меня, – сказал Годрик, пытаясь отвлечь ее внимание.

Конь стоял неподвижно, спокойный и невозмутимый, как его хозяин.

– Ты готова?

Мейриона кивнула, впившись взглядом в косые шрамы на его лице. Наверняка человек, переживший кошмар, который оставил такие следы, сможет контролировать своего коня.

– Я подниму тебя и усажу в седло. Продолжай смотреть на меня.

Конь запрядал ушами, и Мейриона вздрогнула.

– Дыши медленно и глубоко.

Она не отрывала взгляда от Годрика, стараясь подавить заполнявшее ее чувство нарастающей паники. Святые угодники, ну почему она такая трусиха?

Годрик обхватил ладонями ее талию, и тотчас она стала невесомой, словно ребенок, поднятый сильными руками. Затем гладкая, твердая кожа седла оказалась под ней, и Мейриона вдруг осознала, что сидит боком на лошади.

Мститель сделал шаг в сторону, резко вскинув морду.

– Тпру!

Она ждала, когда на нее накатит знакомый страх, предчувствуя, что придется подавлять следующее за ним чувство тошноты.

– Смотри на меня и дыши глубже.

Мейриона посмотрела на него, замечая крошечные, улыбчивые морщинки вокруг глаз и щетину, темнеющую на подбородке. Он так красив! Теперь ей легче было не обращать внимания на свой страх.

Вставив ногу в стремя, Годрик с кошачьей грацией вскочил на коня и, подтянув Мейриону к себе, обхватил ее сильными, успокаивающими руками.

Мейриона медленно выдохнула. Всадник крепко и уверенно держал ее левой рукой, на правую были намотаны поводья.

– Все хорошо?

– Да, – ответила она, удивляясь тому, что это было правдой.

– Ты в безопасности.

Это не поддавалось объяснению, однако Мейриона действительно чувствовала себя в безопасности. Она уселась поудобнее и позволила себе немного расслабиться.

Пришпорив коня, Годрик направил его вперед на звуки веселого плеска реки. Валежник трещал под копытами, и казалось, не будет конца ни этому лесу, ни этим покачиваниям.

Бедра ее похитителя тесно прижимались к ее телу. Боже, ей срочно нужно в уборную! Мейриона вновь подвинулась.

Некоторое время они ехали молча, направляясь в неведомое будущее.

Мейриона заерзала на его колене, не в состоянии устроиться удобнее.

– Что ты собираешься со мной сделать, когда привезешь к себе домой?

Его рука напряглась.

– Я собираюсь жениться на тебе.

Она покачала головой, но не стала противоречить. Одна часть ее хотела, чтобы это было правдой, но только она никогда не сможет принадлежать Годрику, так же как и он ей. У нее есть семья и долг, которому она должна следовать, а о глупых мечтах нужно забыть.

Мейриона неловко вытянула руки:

– Ты не мог бы меня развязать? Он посмотрел на нее:

– Зачем? Чтобы ты опять ударила меня?

Девушка поджала губы. Разве может она желать Годрика? Он груб, неотесан, дик и… отвратителен.

Капля дождя упала ей на плечо, и ей снова нестерпимо захотелось облегчиться. Мейриона попыталась подвинуться: неловко было чувствовать его бедра на своих ягодицах.

– Как долго нам еще ехать?

– Осталось уже немного.

Дождь усилился, кругом стало холодно и сыро. Мейриона, раскачиваясь, изгибалась всем телом, но что-то твердое упиралось ей в ягодицы, не позволяя устроиться поудобнее.

Зло выдохнув, Годрик рявкнул:

– Черт побери! Если ты не хочешь, чтобы я через мгновение перестал быть человеком чести, сиди спокойно.

Мейриона отвернулась, чтобы он не мог видеть, как румянец заливает ее щеки.

– Ты мог взять меня силой раньше, – возразила она.

– Тем не менее не считай, что ты теперь в безопасности.

Она постаралась сидеть спокойно, и все ее ощущения сосредоточились внизу живота. Ей не удалось побывать в уборной со времени свадебного пира, и теперь выпитое вино плескалось внутри.

– Как скоро мы остановимся?

– Скоро.

Они выехали за границу ее владений, а Годрик, казалось, не замечал терзаний спутницы, которой очень хотелось сменить положение, но она не осмеливалась не то что подвинуться, даже пошевелиться.

Слабый дождик стихал и снова начинался легкими порывами. Удар каждой капли отзывался у нее внутри. Господи! Если бы ей удалось уединиться хоть на минуту.

Как она могла сказать ему о своем затруднительном положении? Благородные женщины не говорили о таких вещах. Если им необходимо было удалиться в уборную, они шли молча и сдержанно. Как же ей быть?

– Мы сегодня доберемся к тебе домой? – Голос громким эхом отразился в деревьях.

– Нет, – сказал он, и надежды на привал рухнули. Земля по-прежнему плыла под копытами коня, и каждое покачивание вызывало у Мейрионы сильные позывы, – казалось, она вот-вот лопнет.

– Когда мы остановимся? Монтгомери сердито нахмурил брови:

– Если ты хочешь узнать, когда можно будет попытаться сбежать, оставь даже мысль об этом.

О Боже, он неправильно истолковал ее вопрос. Пресвятая Дева Мария! А вдруг она не сможет больше терпеть? Какой стыд! Мысль была настолько ужасающа, что нельзя было даже предположить подобного.

О Боже, Боже!

– Мне… мне нужно… – Она запнулась, так как не могла заставить себя произнести эти слова. То, что ей было нужно, слишком низменно, слишком вульгарно.

– Что? – Раздражение делало его лаконичным. – Громче, леди, я вас не слышу.

– Мне нужно, то есть я должна… Его раздражение утихло.

– Тпру, Мститель.

Лошадь остановилась, и Годрик, соскочив с коня, снял ее с седла.

Благодарение святым угодникам!

– Наконец-то, – прошептала Мейриона, испытывая благодарность за то, что он избавил ее от унизительной просьбы.

Озорная улыбка появилась в уголках его губ.

– Я развяжу тебе запястья, если ты вновь назовешь меня «милорд».

Его тихий голос, почти шепот, был глубоким и обольстительным.

– Нет.

Он бросил взгляд на деревья, потом вновь посмотрел на нее.

Она же ничего не сможет, если запястья у нее будут связаны.

В загадочной глубине его темных синих глаз озорно танцевали мерцающие огоньки, и ей пришла в голову мысль, что он получает удовольствие, наблюдая, как она борется со своей гордостью. Гадкий, злой человек.