Счастье для тебя - Фиона Харпер Страница 15

— Нет, это тебе следует меня остерегаться, — ответил Марк, едва сдерживая ярость. — Больше не смей появляться в моем доме и в моем офисе. Я больше не нуждаюсь в твоей профессиональной помощи.

Пирс выпрямился и поправил галстук.

— А теперь ты меня послушай! Я могу подать на тебя в суд за оскорбление и грубое обращение.

— Да, можешь. Но тогда я расскажу папарацци, что ты напился на моей вечеринке и начал приставать к одной моей гостье. Уверен, твоим партнерам из «Блэкхорн и Вебб» понравится такая реклама.

Пирс что-то промычал в ответ и направился к дому. Подождав, пока он скроется из вида, Марк обратился к Элли:

— Прошу прощения за этот инцидент. С вами все в порядке?

— Да, — ответила она, но ее голос дрожал.

— Вы хорошо его огрели этими босоножками.

Потрясение на ее лице уступило место самодовольной улыбке.

— Вам следовало его предупредить, что со мной шутки плохи.

Ладонь Марка легла на левую ключицу, куда она его укусила несколько недель назад. Тогда он разозлился на Элли, сейчас не удержался от смеха.

К его удивлению, Элли тоже рассмеялась. Сначала это было робкое хихиканье, но в конце концов она не смогла больше сдерживаться и расхохоталась от души. Ее глаза заблестели, на щеках проступил румянец, и ему вдруг захотелось, чтобы это продолжалось как можно дольше.

Когда Элли Бонд держалась непринужденно, она была… Нет, не красива. По крайней мере, не по голливудским эталонам. Но он не мог отвести от нее глаз.

А зачем ему было отворачиваться? Она так смеялась, что ее глаза закрылись, а лицо порозовело. Это было восхитительное зрелище.

Наконец она начала успокаиваться. Затем отвернулась и попыталась убрать под заколку выбившийся из прически локон. Но непокорный завиток снова вырвался на свободу, и Марк испытал непреодолимое желание намотать его на палец. Однако он уже делал это прежде с другими женщинами и не хотел повторяться.

Элли вздрогнула.

— Вы замерзли.

Она начала возражать, но Марк снял с себя пиджак и накинул ей на плечи. Вечер банальных клише. Он неоднократно укутывал женщин в свой пиджак. Это было частью игры, шаг на пути к соблазнению.

Но с Элли все совсем не так. Она замерзла, и он просто позаботился о ней, чтобы она не простудилась. С ней он не играл ни в какие игры. Главным образом потому, что не знал правил. Элли заставляла его чувствовать себя другим — неловким, неискушенным. Рядом с ней он терял контроль над ситуацией.

Марк посмотрел на мягкий теплый свет, льющийся из окон дома. Ему следовало вернуться к гостям.

Элли пошевелилась, и он вдруг обнаружил, что по-прежнему держится за лацканы своего пиджака. Ему действительно следовало уйти, но разве он мог сдвинуться с места, когда она смотрела на него так же, как незадолго до этого с лестничной площадки?

Тогда ему понравился ее мягкий откровенный взгляд, понравился и сейчас. В нем не было ни намека на алчность или хитрость. Она словно видела то, чего не замечали остальные.

Марк видел, как Элли, скучая, ходила по дому. Когда он снова повернулся к Мелоди и продюсеру студии звукозаписи, с которыми разговаривал, то посмотрел на происходящее глазами Элли и словно обрел способность видеть людей такими, какие они есть, а не такими, какими хотели казаться. То, что он увидел, не польстило бы ни одному из них.

Но здесь, на лужайке, все казалось таким настоящим. Непривычное ощущение. Сердце колотилось в его груди, и причиной этому была вовсе не пробежка по газону.

Элли была мучительно близко, все ее чувства отражались у нее на лице. Марк чувствовал ее теплое дыхание на своей шее. Держась за лацканы пиджака, он притянул ее еще ближе. В таких случаях Марк обычно извлекал выгоду из ситуации, но сейчас он ждал.

Вот только чего? Он не знал точно.

Казалось, весь мир сжался до крошечного пространства между их губами. По крайней мере, так казалось Элли. Сейчас все зависело только от нее. На время она забыла о прошлом и позволила себе насладиться моментом.

Она так устала бороться с самой собой, устала контролировать свои эмоции. Ей впервые захотелось поддаться импульсу.

Элли медленно положила ладони ему на грудь и прижалась губами к его губам. Какое-то время Марк ничего не делал, и она начала жалеть о своем порыве. Но затем он притянул ее к себе и запустил руки под свой пиджак, положил их ей на талию и ответил на ее поцелуй.

Наверное, любая женщина растаяла бы от такого поцелуя. Желание, с которым Элли боролась последние несколько недель, хлынуло наружу. Ей не нужно было концентрировать внимание, напрягать память. Впрочем, даже если бы она и попыталась, ей бы не удалось. Разве это возможно, когда Марк нежно покусывает ее нижнюю губу, а его руки скользят по ее обнаженным плечам? Ее рука поднялась вверх и коснулась пробивающейся щетины на его щеке, затем скользнула по его шее и зарылась в волосы на затылке. Элли почувствовала, как Марк задрожал от ее прикосновений.

Из кухни донесся грохот падающей посуды, и чары рассеялись. Они отстранились друг от друга и замерли, не зная, что говорить или делать дальше.

«Где твое знаменитое красноречие, Уайлдер? Ты что, язык проглотил?» — мысленно отругал себя Марк.

— Элли… — пробормотал он.

Она уставилась на него широко раскрытыми глазами, затем, прежде чем он успел сказать что-то еще, помчалась в дом.

Какая непредсказуемая реакция! Он даже предположить не мог, что она так себя поведет. Для женщины, которую он только что поцеловал, это странная реакция. Другая на ее месте захотела бы продолжения.

Он побежал за ней и ворвался на кухню. Драгоценные секунды были потеряны, когда он столкнулся с официантом. Звон разбивающейся посуды заглушил ее шаги. Пока он переступал через осколки, она уже покинула кухню и побежала по коридору, ведущему к задней лестнице.

И тут его, как назло, окружила группа гостей.

— Марк!

Повернувшись, он увидел Кэт. У нее был взъерошенный вид. Ее карие глаза умоляюще смотрели на него.

— Это Рэйзор…

Она фыркнула, и по ее щеке покатилась слеза. Марк перевел взгляд с Кэт на лестницу, затем снова на Кэт. Девушка вцепилась в его рукав. Он довольно хорошо знал Кэт. Нужно было что-то делать. Еще немного, и с ней случится истерика.

Марку ничего не оставалось, как пренебречь собственными желаниями и пройти с Кэт в его кабинет. В последнее время женщины часто плакались ему в жилетку. Поначалу он этому сопротивлялся, но разве можно отказать в утешении несчастной девушке.

Пока Кэт плакала у него на плече, он заверил себя, что Элли никуда от него не денется. Наверное, лучше дать ей немного побыть одной, чтобы она могла обо всем подумать.

Сидя в темноте, Элли дрожала, несмотря на центральное отопление. Она не стала включать свет, чтобы не видеть фотографию Сэма на столике у кровати. Громко застонав, она повалилась на матрац.