Колдовская кровь - Габриэлла Пирс Страница 15

– Шар Форврангдан, – гордо объявила Мисти, водрузив предмет на стол, и развернула покрывающую его ткань. Перед ними была сфера из гладкого прозрачного стекла. Шар казался тяжелым и цельным, и только несколько пузырьков воздуха были пойманы и заточены в самом его центре.

– Как красиво, – с придыханием сказала Ди, наклонив голову, чтобы получше рассмотреть.

– Очень красиво, – согласилась Джейн. – И совсем не похоже на пресс-папье по завышенной цене.

Ди встревожилась, но Мисти только рассмеялась. Ее смех напоминал шорох волн по прибрежной гальке.

– Он настоящий, – твердо заверила она Джейн. – Пресс-папье так не делают, – она достала из сумки с принадлежностями серо-белое перо, похожее на голубиное. Осторожно, чтобы не прикоснуться к шару, она положила перо поверх него.

Сперва ничего не происходило, но через некоторое время Джейн показалось, что перо стало темнеть. Еще несколько секунд, и не осталось никаких сомнений: перо стало черным и лоснящимся, как вороново. Оно вытянулось и заблестело еще больше, стало зазубриваться по всей длине, и Джейн внезапно поняла, что смотрит на пластиковый гребешок. Гребешок затем начал светлеть, стал ярко-фиолетовым, потом прозрачным. Спустя мгновение он превратился в дешевую красную ручку, потом ненадолго в саламандру, хамелеона, свечку, белую кожаную закладку для книг. А потом, Джейн с нарастающим ужасом смотрела, как края закладки стали сворачиваться и облезать, как будто охваченные невидимым пламенем, которое с необыкновенной скоростью разъедало материал. На кратчайшие секунды перо снова стало голубиным пером, и исчезло, не оставив и следа на идеально ровной поверхности шара.

Джейн сглотнула и кивнула.

– Допустим. Это не пресс-папье. Но я… м-м-м… Не хотела бы, чтобы шар делал это со мной.

– И не сделает, – быстро отозвалась Ди, хотя и сама заметно побледнела.

– Не сделает, – более убедительно подтвердила Мисти. – Заклинание будет его контролировать. Направлять его силу и определять границы. Вот поэтому по прочтении заклинания уничтожается сам шар, а не объект заклинания – то есть, ты, – уточнила она, глядя на Джейн. – И поэтому у него столько правил. Потому что нельзя укротить что-то столь мощное без большого количества правил. Был один колдовской род в Швеции – настоящие ведьмы, вроде тебя и Доранов. Они использовали эти амулеты как оружие: инструменты, которыми они могли пользоваться, но которые уничтожали всякого, кто прикасался к ним без должного ритуала. Но, очевидно, этого было недостаточно, потому что, по легенде, их стерли с лица земли многие века тому назад. Мы не знаем, сколько таких шаров осталось невредимыми после их исчезновения, но сейчас о них крайне редко что-то слышно. Этот нам достался только потому, что моя давняя подруга лет пятнадцать назад, хлебнув лишнего, стала хвастаться, как однажды видела такой. Но я понятия не имею, как можно достать еще один такой шар. Так что прежде, чем мы приступим, я хочу убедиться, что ты целиком отдаешь себе отчет во всех правилах.

Джейн хотела ответить, но слова застряли у нее в горле.

– Давайте пробежимся еще раз, – тихо предложила Ди, и Джейн благодарно согласилась.

– Заклятье длится ровно двадцать восемь дней, – деловито начала Мисти. – Полный цикл луны. Нет способа узнать заранее, как ты будешь выглядеть, когда оно вступит в силу, так что мы не можем провести никаких подготовительных работ по твоему новому образу до произнесения заклинания. А значит, как только все будет сделано, ты должна будешь взяться за дело без промедления, потому что едва твои двадцать восемь дней истекут, этот образ, эта личность исчезнет безвозвратно. Но есть и хорошие новости. Энергия для заклятья все время исходит непосредственно от шара, а не от тебя, так что вся твоя магия, случись что, будет в твоем распоряжении.

– Это хорошо, – кивнула Джейн.

Накануне она опробовала чары, о которых говорила Ди. После нескольких попыток ей удалось снова стать блондинкой, но она была выжата как лимон, да и волосы меняли оттенок на прежний, стоило ей только подумать хоть о чем-нибудь постороннем. Любопытный фокус, но совсем не долговечный.

– Это очень хорошо, – подбодрила ее Ди. – Месяц не такой уж и долгий срок для всего, что тебе предстоит сделать с новым лицом. Как только ты поговоришь с Линн, в любом обличье, она поймет, что ты колдунья, так что не стоит притворяться. Она будет ожидать от тебя колдовства, и чем большей силой ты будешь располагать, тем больше вызовешь у нее интереса.

Джейн снова кивнула, надеясь, что в этот раз вышло более заинтересованно. Но она все никак не могла отделаться от мысли, которая летучей мышью металась по уголкам ее сознания: « у магии есть собственный разум…»

Заклинание могло сработать по плану, но могло и привести к непредвиденным и нежелательным последствиям. «Я могу застрять в новом теле. Заклинание может закончиться посреди моего разговора с Линн. Я могу на месяц превратиться в лягушку. Мои мысли могут перемениться вместе с внешностью. Это все может оказаться зря, если не хуже, – ее передернуло, и она поплотнее закуталась в черное худи, позаимствованное из гардероба Ди. – Но это лучшее, что у меня есть».

– К концу месяца маскировка может начать «линять», – продолжала Мисти, словно эхом повторяя мысли Джейн, встревожив ее еще больше. – Но чем сильнее мы сделаем заклинание в самом начале, тем меньше шансов, что это произойдет. Так что если тебе нужно дополнительное время на подготовку…

– Я готовилась весь день, – перебила ее Джейн.

Она лежала в постели, пробуя на ощупь потоки магии в венах, вслушиваясь в их шепот, и чувствовала кожей, как солнечные лучи скользят по простыням. Она ощущала каждый уголок квартиры. Она знала о подносах с едой, которые Ди оставляла ей под дверью, но игнорировала их. Слышала каждую беспокойную мысль Мисти с того момента, как кудрявая блондинка переступила порог ее дома. Она даже слышала некоторые мысли Ди, хотя старалась их избегать – к ее приятному удивлению, занятия Ди по блокировке телепатии не прошли даром. На поверхности оказывались только пустяковые мысли, и хоть Джейн была уверена, что смогла бы докопаться до чего-то поважнее, если бы хотела, облегчением было уже то, что не нужно было уворачиваться от потока мыслей, нарушающих ее равновесие.

Сейчас за панорамными окнами ее гостиной в буйстве красных и золотых красок догорал закат. Массивная тяжесть темно-синего испещренного звездами неба прижимала солнце к горизонту, и Джейн была уверена, что дальше готовиться некуда.

– Процесс займет некоторое время, – мягко начала Ди. – Мы готовы начать, как только ты скажешь, но вечер обещает быть долгим, и мы не сможем прерваться. Ты бы хоть поела… – она нерешительно замолчала.

Джейн свесила ноги с мягкого дивана и поставила ступни на прохладный гладкий краешек светлого паркета.

– Давайте начнем, – настойчиво попросила она, переместившись к окнам, где сотни свечей образовывали какой-то непонятный символ на полу. При движении вид из окон слегка сместился, и Джейн почувствовала легкость в голове, словно ее слегка укачало. И что только делает какой-то древний шведский символ на одиннадцатом этаже здания на Манхэттене? Шведский ли он вообще? Амбика и ее дочери жили и умерли задолго до изобретения карт.