Честь виконта - Жаклин Санд Страница 15

Сорбонна, или ныне Университет города Парижа, ставшая таковым в 1808 году при Наполеоне I, раскинула свои корпуса по Латинскому кварталу, как осьминог раскидывает щупальца. Обойдя одно из зданий, Сезар оказался как раз перед тем домом, который был ему нужен: узкий и темный, втиснутый между другими домами, он смотрел на мир распахнутыми по случаю жары окнами. Пахло тут, конечно, вовсе не розами, в воздухе смешивались запахи отбросов, жарящейся пищи, старых тряпок и человеческих тел. Сезар вынул из кармана надушенный платок, глубоко вдохнул через него несколько раз, затем спрятал батистовый лоскут и решительно вошел в подъезд.

Узкая лестница привела виконта на самый верх, туда, где под крышей ютилась небольшая дверка. Сезар снова подышал через платок, а потом постучал.

Ему открыли не сразу. Наконец дверь распахнулась, и стоявший на пороге молодой человек близоруко прищурился, пытаясь разглядеть, кто это к нему пожаловал. Несмотря на то что еще не стемнело, на лестнице уже вовсю властвовали сумерки.

– Добрый день, уважаемый, – произнес виконт, с легкостью перейдя на простонародный выговор, – а где я могу отыскать господина Родольфа Андре?

– Это я, – отвечал молодой человек. Он был высокий и тощий, с широкими бровями и большим лягушачьим ртом. Не слишком симпатичен, но приятен.

– Вот и хорошо, что вы. А дома ли супруга ваша, Батистина? Да вы позволите мне войти?

– Кто вы? – поинтересовался господин Андре, пропуская гостя внутрь.

– Я, сударь, лавочник. Как есть у меня лавка писчих принадлежностей, а еще свечами приторговываю; ну, свечи – это не основной доход. А вы, я так понимаю, студент?

– Посещаю юридический факультет Сорбонны, – с гордостью ответствовал молодой человек.

Сезар покивал, оглядываясь. Комнатка была маленькой, бедной, но очень чистой. Очаг, на котором готовили еду, сверкал вымытой посудой и радовал практически полным отсутствием копоти: видно было, что его часто и тщательно отскребали. Простой, грубо сколоченный стол стоял у окна так, чтобы весь свет, который лился в крохотное окошко, освещал его – видимо, за этим столом не только обедали, но и работал господин студент, а он экономил свечи. За занавеской пряталась кровать, у стола стояли два стула преклонного возраста… Зато здесь было много книг. Они лежали на столе, на старом сундуке и даже на полу.

Зная, что книги – основная расходная статья для студентов, Сезар важно покивал.

– Смотрю, и вправду вы много учитесь, молодой человек!

– Я и подрабатываю. Мало, правда. – Родольф Андре улыбнулся, и от этого его лицо преобразилось. – Пока мне еще не поручают важных дел… Сударь, а как зовут вас и зачем вам жена моя, Батистина? Ее нет сейчас, она отправилась на рынок за свежей зеленью, однако скоро вернется. Да вы садитесь, садитесь. – Хозяин придвинул к гостю один из стульев. Сезар сел, снял шляпу, положил ее на колени и принялся разглаживать поля.

– Мое имя Бенуа Тома, а дело у меня вот какое. Правда ли, что жена ваша служила в горничных у господина де Шартье?

Родольф скривился и сел напротив.

– Истинная правда! Господь знает, как я испугался, когда она прибежала среди ночи домой, вся растрепанная и испачканная! Вы ведь знаете, что дом шевалье де Шартье сгорел?

– Да, к прискорбию моему.

– Все так хорошо шло. Батистина туда устроилась два года назад, и хотя я ее почти не видел, мы договорились, что так будет лучше: ведь нам очень нужны деньги. Видите ли, моя учеба в Университете отнимает много времени, средств и сил, но когда я встану на ноги, то смогу полностью обеспечить семью. – В голосе господина Андре слышалась отчетливая решимость, и Сезар порадовался, что имеет дело с таким человеком. – Пока же нам обоим приходится зарабатывать. Мы поженились несколько лет назад, по любви, и у нас все прекрасно, только вы же понимаете, как бывает с деньгами… Вот Батистина и устроилась горничной. Платили ей хорошо, только требовалось жить в доме постоянно. Дом-то хорош, и работы много, а моя Батистина – прекрасная служанка, она все чисто моет, ни пылинки потом.

– Да я вижу, – сказал виконт, обводя взглядом комнату. Господин Андре кивнул, светясь от гордости.

– Вот она там и служила, у нее был один выходной в неделю. Но не в воскресенье, так как по воскресеньям господин де Шартье принимал гостей.

– И в тот вечер тоже?

– Сударь, а вам-то какой интерес? – проявил бдительность студент.

Сезар вздохнул как можно жалостливее.

– Видите ли, я такая же жертва этого пожара, как, похоже, и ваша дорогая супруга. Господин де Шартье покупал у меня писчие принадлежности, платил всегда исправно, а за неделю до несчастья приобрел и вовсе много – как будто собрался с группой друзей роман сочинять. – Чистой воды вымысел, но проверить господин Андре это все равно не сможет. – И, вот странность, не заплатил мне, а дал расписку, обещая, что расплатится на следующей неделе. Обычно все хорошо шло, я ему и поверил. Однако вот случилось несчастье, а поверенный его теперь говорит, что никаких бумаг не было, расписка моя никуда не годится и денежек с покойника взыскать не получится. Но вы же понимаете, я человек небогатый. И сумма уж больно велика для меня, чтобы дело так оставить. Вот я и расспрашиваю слуг, может, видел кто мои бумаги, так я смогу поверенному подтвердить, что они взаправду были.

– Что ж, на этот вопрос вам может ответить только Батистина. Она вот-вот вернется. А пока не выпьете ли вина?

Понимая, что студент хочет угостить визитера из своих скудных запасов, Сезар степенно отказался, затем, чтобы скоротать время, спросил студента о его учебе и дальше слушал увлеченный монолог о том, как господину Андре нравится в Сорбонне и какие там преподаватели. К счастью, молодой человек об увлекавшем его предмете мог говорить долго, а потому время до возвращения его жены пролетело незаметно.

Батистина оказалась девушкой хрупкого сложения, с живыми карими глазами и кудряшками, выбивающимися из-под аккуратного белого чепца. Муж встретил ее сладким поцелуем и тут же смущенно оглянулся на гостя, но Сезар сделал вид, будто не заметил. Ему было приятно смотреть на молодую влюбленную пару, и в то же время проснулась какая-то тоска. Любовь – это удивительный фальшивомонетчик, постоянно превращающий не только медяки в золото, но нередко и золото в медяки. Впрочем, этой пары сие утверждение не касалось. В духовной жизни, так же как и в жизни физической, существует вдыхание и выдыхание, душе необходимо поглощать чувства другой души, усваивать их себе, чтобы ей же вернуть их обогащенными. Без этого прекрасного явления нет жизни для человеческого сердца, ему тогда не хватает воздуха, оно страдает и чахнет.

Пока господин Андре, отобрав у жены корзину с зеленью, занялся домашними хлопотами, Батистина присела напротив гостя, выслушала его историю снова и покачала головой.

– Боюсь, ваши бумаги не сохранились…

– Да кто же говорит о сохранности, когда там все сгорело! – воскликнул виконт. – Конечно же нет! Но, возможно, вы видели в кабинете хозяйском тючки такие, перевязанные веревкой? Это бумаги, с большим запасом.