Что было, что будет... - Даниэла Стил Страница 15

За обедом, видимо не желая в деталях обсуждать свои планы набудущее с Гарри, Чарли пытался перевести разговор на бал дебютанток, но тут ужГарри отказался говорить на эту тему. Сказал лишь, что не одобряет мероприятия,на которое допускаются только так называемые избранные.

На своем продолжала стоять и Вероника, но к моменту отъездав компании подруг в Европу – а это был июль – она немного смягчилась. К томувремени Джинни уже успела заказать себе наряд – дивное бальное платье из белойтафты, с открытыми плечами и длинной юбкой, расшитой крошечными жемчужинами.Платье было точь-в-точь как свадебное. Джинни просто визжала от восторга.

Кроме того, тайком от Вероники они с Олимпией выбрали платьеи для сестры. Облегающее, из белого атласа, с одной бретелью, идущей наискосьчерез одно плечо – они обе решили, что Вероника такое бы надеть согласилась.Платье было элегантное и могло бы прекрасно подчеркнуть стройную фигуруВероники. А Джинни больше понравился вариант с пышной юбкой. Оба платьябыли по-своему безупречны и в то же время подчеркивали индивидуальностьхарактеров и стиля сестер.

Атласное платье Вероники Олимпия спрятала подальше в свойшкаф. С Вирджинией они условились вообще не говорить Вер о том, чтовыбирали платья для бала. Перед отъездом в Европу Джинни снялась поочередно вдвух платьях для буклета, который готовил к балу оргкомитет. Обсуждать это сВероникой они не стали. Главное, фотографии обеих участниц таким образом былипредоставлены. Если потом Вероника станет возмущаться, тогда и будемобъясняться, решили заговорщицы. А сейчас ни к чему нарушать установившеесяспокойствие.

В Европу девочки уезжали в прекрасном настроении, отбылой ссоры не осталось и следа. Двумя днями позже Чарли отбыл в Колорадо, аОлимпия с Гарри вместе с Максом отправились во Францию.

Они чудесно провели время в Париже. Макс терпеливоотправлялся с родителями на экскурсии и в музеи, не жаловался на усталость и нехныкал. Но, конечно, с большим удовольствием он гонял мяч с французскойребятней и отводил душу на аттракционах. По вечерам родители брали его с собой,когда шли в бистро. Макс с аппетитом уплетал пиццу и бифштексы с картошкой фри.Специально из-за Макса ездили за мороженым в магазин Бертильона на Иль Сен-Луи,а еще Максу очень понравились блины, купленные в Сен-Жермен с уличного лотка.И, конечно, в полном восторге он был, когда вместе с родителями поднялся наЭйфелеву башню.

Они остановились в небольшом отеле на Левом берегу, которыйГарри приметил в одной из своих предыдущих поездок. Словом, поездка удалась наславу. Присутствие маленького сына в соседней комнате никак не отразилось налюбовно-романтическом настрое супругов, тем более что Макс засыпал посленасыщенных событиями дней моментально и не просыпался до самого утра.

В последний вечер они, к восторгу Макса, совершили долгуюпрогулку по Сене на речном трамвайчике, любуясь огнями Парижа и великолепнымизданиями и памятниками, мимо которых проплывали. Уезжать из Парижа не хотелось,но все когда-нибудь кончается, а все хорошее кончается особенно быстро!

А потом они отправились на Ривьеру. Провели несколько дней вСен-Тропе, на одну ночь остановились в гостинице в Монте-Карло, несколько днейпровели в Каннах. Макс играл с детьми на пляже и даже мог объясняться со своиминовыми приятелями по-французски. Правда, слова он говорил одни и те же, но этонисколько не мешало общению. Уже через неделю пребывания на море все троепрекрасно загорели. Гарри и Олимпия чувствовали себя такими же беззаботными,как и их сын. Они наслаждались буйабесом, омарами и рыбой. Макс, правда, неразделял восторгов родителей по поводу такой еды, но это не мешало им получатьудовольствие от каждой минуты отдыха. Да и у Макса было немало радостей исобственных «детских» открытий.

Из Сен-Тропе Макс отправил старшему брату футболку напамять, а тот в ответ засыпал их забавными открытками, в которых описывал своюжизнь в летнем студенческом лагере. Чарли тоже неплохо проводил время. Олимпияне находила в его посланиях никаких признаков уныния. И это ее успокаивало.

Венеция подарила им тоже незабываемые воспоминания.Волшебный город очаровал всех. Без устали ходили они по узким улочкам, наплощади Сан-Марко Макс кормил голубей, проплывали на гондоле под МостомВздохов. А когда в этот момент Гарри поцеловал Олимпию, вспомнив словагондольера, что это залог того, что они будут принадлежать друг другу вечно,Макс выразительно поморщился при виде целующихся родителей, а Вероника и Джиннидружно рассмеялись, глядя на смутившегося брата.

Последовавшая затем поездка по Северной Италии и Швейцарииумножила их впечатления. Они поселились в красивом отеле на Женевском озере,ездили в Альпы, а последние несколько дней провели в Лондоне. Макс заявил, чтоему везде очень понравилось. Сестры и родители поддержали его – это летнеепутешествие было похоже на волшебную сказку.

На обратном пути, в самолете, Олимпия была на удивлениемолчалива. Она целиком погрузилась в свои мысли. А думала она о том, что совсемскоро опустеет их дом, дочери уедут учиться, и когда еще они смогут собратьсявот так же – все вместе?! И вряд ли уже повторится это удивительноепутешествие, которое было таким чудесным…

Дни перед отъездом в колледж прошли в сплошной суете:девочки собирались, упаковывали вещи – от велосипедов до компьютеров, прощалисьс подружками. Джинни пришла в восторг, узнав, что несколько ее подруг тожеприняли приглашение на бал Аркады и будут дебютировать с ней вместе. Вероникапродолжала презрительно морщить нос, пока в один прекрасный день не увиделафотографии Джинни в двух разных платьях – они лежали в ящике письменного столаОлимпии, где ей вздумалось искать почтовые марки. Не веря своим глазам, Вероникаоцепенела, охваченная праведным гневом.

– Как ты могла?! – накинулась она на мать, а потомобвинила сестру в вероломстве.

Джинни не выдержала и тоже обрушилась на сестру:

– Почему мама должна платить за наше обучение из-затого, что ты хочешь показать характер и позлить отца? Ты об этом подумала?!

В знак протеста против позиции отца Вероника этим летомотказалась навестить Чонси в Ньюпорте. Джинни пришлось в одиночку нести этоткрест и съездить к отцу в последние выходные перед отъездом в колледж.

– Это нечестно! Почему из-за твоего каприза должнастрадать мама?

В конце концов Джинни до нее достучалась. Довершила благоедело Фрида, которая пригласила Веронику на обед и попросила сменить гнев намилость. И накануне отъезда Вероника сдалась. Она заявила, что делает этовопреки своим убеждениям и по-прежнему против снобистского мероприятия, новынуждена подчиниться из-за упертости своего папаши. Сказала, что не хочетподставлять маму и потому покоряется. Олимпия, когда услышала это от Вероники,от души благодарила дочь и обещала сделать все, чтобы выезд в свет никоимобразом не задел ее благородных убеждений и чувств. Причем в голосе Олимпии небыло и тени иронии. Итак, примирение практически состоялось. Правда, с бальнымплатьем возникли проблемы. Вероника примерила платье и заявила, что оно ейкатегорически не нравится, хотя выглядела она в нем сногсшибательно. И не моглане видеть этого сама. Спутника у нее пока не было, но Вероника обещала этотвопрос продумать. Сообщить имя сопровождающего кавалера оргкомитету надо былоне позднее Дня благодарения.