Забытая история любви - Сюзанна Кирсли Страница 15

— А как поживает ваш сын? — спросил он графиню. — Очень жаль, но в последнее время я его почти не видел в Эдинбурге.

— У него все хорошо, спасибо, мистер Холл.

— Его сиятельство герцог Гамильтон на днях обмолвился, что, как ему кажется, он чем-то вызвал недовольство графа Эрролла, ибо тот стал избегать его общества.

Графиня откинулась на спинку кресла, чтобы дать Кирсти убрать пустую тарелку, и осторожно улыбнулась, предостерегающе посмотрев на него.

— Мне неизвестно, каких взглядов придерживается мой сын и чем он занимается.

— Разумеется. Я и не думал так. Я просто хотел сказать, что герцог…

— Наверняка достаточно мужественный человек, чтобы спросить о том, что его интересует, у моего сына напрямую, а не полагаться на мое мнение в этом вопросе.

Это был мягкий укор, но мистер Холл принял его.

— Миледи, прошу меня простить. Я не хотел вас обидеть.

— Вы меня ничуть не обидели, мистер Холл. — Она ловко вернула разговор в более спокойное русло. — Вы можете задержаться у нас или должны продолжить путь?

— Конечно, я могу задержаться, миледи.

— Рада это слышать. Мы в Слэйнсе будем рады мужской компании. Этой зимой у нас совсем нет развлечений. Соседи все сидят по своим имениям. Признаюсь, в последнее время мне скучно.

— Возможно, — вставил мистер Холл, — в ближайшие недели это изменится.

Графиня улыбнулась.

— Я бы не стала на это рассчитывать, — сказала она и, повернувшись к Софии, прибавила: — Но теперь, с такой веселой компаньонкой, мне нечего бояться скуки. Только вот тебе, дорогуша, этот дом может показаться до того неинтересным, что тебе захочется сбежать из него.

— Уверяю вас, такого не случится, — ответила София. Слова ее прозвучали несколько тверже, чем она рассчитывала, поэтому она добавила более размеренным голосом: — Я не привыкла жить в городах и предпочитаю спокойную жизнь.

— Ты на это вполне можешь рассчитывать, — заверила ее графиня. — По крайней мере какое-то время. Пока соседи не узнают, что теперь со мной живет хорошенькая незамужняя родственница. Когда это случится, боюсь, мы окажемся в осаде. — Глаза ее засветились, словно от предвкушения.

Софию это предположение ничуть не смутило, и она промолчала. Иллюзий на тот счет, что молодые люди станут добиваться ее внимания, она не питала, ибо знала, что редкостной красотой не блещет, и считала себя самой обычной девушкой из простой семьи, без дохода или приданого, которые могли бы сделать ее желанной в глазах мужчины благородного происхождения.

Мистер Холл заметил:

— Тем более мне стоит остаться — нужно же будет помогать вам от них защищаться. — Он отодвинулся вместе со стулом от стола. — А теперь я, если позволите, пойду к себе. Мне нужно написать письмо его сиятельству и сообщить о своих планах. Миледи, вы ведь можете проследить, чтобы послание попало в Эдинбург?

Графиня ответила, что это в ее силах, и он с чопорным поклоном покинул их. Кирсти, маленькая служанка, подошла к столу убрать и его тарелку, и графиня сказала ей:

— Кирсти, я хочу тебя поблагодарить за то, что ты утром помогла госпоже Патерсон найти нас. Хорошо, что она встретила тебя.

Кирсти подняла на нее удивленные глаза, потом какой-то миг помедлила, словно раздумывая, как бы ответить, чтобы не рассказать правду, и наконец нашлась:

— Миледи, вам вовсе не за что меня благодарить. Я всего лишь встретила ее в коридоре. Она бы отыскала вас и без моей помощи.

Графиня улыбнулась.

— Может быть, но, признаюсь, я совсем позабыла свои обязанности хозяйки. Здесь, в Слэйнсе, очень просто заблудиться. София, если ты закончила, пойдем, я покажу тебе замок, чтобы этого не случилось.

Экскурсия была долгой и подробной.

В конце графиня привела ее в небольшую комнату на первом этаже в самом углу замка.

— Умеешь ли ты шить? — спросила она.

— Да, миледи. Вам нужно что-то починить?

Ответ, похоже, чем-то удивил графиню, потому что она повернулась и, прежде чем ответить, какую-то секунду смотрела на Софию.

— Нет. Я просто хотела сказать, что эта комната лучше всего подходит для занятий рукоделием — свет здесь падает с южной стороны. Боюсь, что сама я — никудышная швея. Мой разум не в состоянии сосредоточиться на кропотливой работе и постыдно обращается к другим мыслям. — Она улыбнулась, но глаза ее были неотрывно устремлены на лицо Софии.

В этой комнате было теплее, чем в остальных помещениях. Она была меньше, уютнее и светлее: свет струился через окна, не позволяя сгущаться теням.

Графиня спросила:

— София, как долго ты жила в доме Джона Драммонда?

— Восемь лет, миледи.

— Восемь лет. — Последовала взвешенная пауза. — Я не слишком хорошо знала своего родственника. Когда-то, давным-давно, еще детьми мы играли с ним вместе в Перте. Он был крайне неприятным ребенком, насколько я помню, — сказала она. — И очень любил все ломать. — Тут она подняла руку и материнским жестом убрала с лица Софии сбившуюся яркую прядь волос. — Лучше бы он что-нибудь чинил.

Это был единственный раз, когда она заговорила о Джоне Драммонде.

Живя в замке Слэйнс, София постепенно поняла, что графиня предпочитает ни о ком не отзываться плохо. И ко всем слугам, начиная с судомойки и заканчивая грозным капелланом, она относилась с одинаковым уважением и обходительностью. Однако у Софии сложилось впечатление — основанное лишь на том, что тон графини, когда она разговаривала с мистером Холлом, становился чуточку прохладнее, а в глазах проскальзывали непонятные искорки, — что она не разделяет его восхищения герцогом Гамильтоном.

Но не приходилось сомневаться, что сам мистер Холл ей нравился, и когда миновали три недели, никто в Слэйнсе не заговорил о том, что ему пора уезжать.

Дни священника проходили одинаково: завтрак, потом час в уединении (София думала, что в это время он молится или занимается какими-то своими делами), а после, хоть в дождь, хоть в солнце, прогулка по скалам над морем. Как София завидовала этим прогулкам! Сама она в силу своей принадлежности к женскому полу не должна была отдаляться от стен замка и не уходила дальше огорода, где чувствовала на себе бдительный взгляд миссис Грант. Но в тот день небо было ясным, солнце висело в нем огромным фонарем, и каждый ощущал внутреннее беспокойство, которое охватывает всякое живое существо в первые дни, когда молодая весна начинает теснить умирающую зиму. Поэтому, когда мистер Холл объявил, что отправляется на прогулку, София взмолилась, чтобы он позволил ей пойти вместе с ним. Однако мистер Холл стал возражать:

— Но я пойду далеко, по опасным местам. Ваши туфли не выдержат прогулки по скалам.

— Я надену старые. И, если вы будете проводником, мне будет совсем не страшно.