Ее тайный возлюбленный - Сара Беннет Страница 15

— Нет! На самом деле это не так. Но в душе он считает именно так. — Она вздохнула. — Мне не следовало ему писать. По-видимому, он навел справки, произвел кое-какие подсчеты, и теперь полагает, что ты его сын. Он угрожает сэру Адаму разоблачением.

— Не могу понять, из-за чего тут беспокоиться отцу.

— Да он беспокоится не за себя, а за меня. Он не хочет, чтобы я подвергалась осуждению со стороны светского общества. Никто ведь не знает о моем прошлом. Мы все время держали это втайне, хотя это было нелегко. Представляю себе, как поведут себя великосветские дамы — ведь разговаривать со мной откажутся.

Она попыталась усмехнуться, но из ее груди вырвался жалобный всхлип. Его мать почти безвыездно жила в деревне, и все в округе ее любили. Как мог подобный скандал повлиять на ее провинциальный образ жизни, было непонятно.

— А почему Эпплби хочет оскорбить тебя, мама? — ласково спросил Гейбриел.

— Потому что я полюбила другого человека, лучшего, чем он. Я ушла от Эпплби, чтобы выйти замуж за другого, и прожила с ним счастливую жизнь. Вот что он не может простить мне, Гейбриел.

— Итак, все дело в раненой гордости и жажде мщения? — задумчиво произнес он.

— Думаю, что да. Он хочет заставить нас страдать, в особенности тебя, потому что ты мог бы стать его сыном. Ты же знаешь, что у него нет детей. Он по праву гордится своими успехами, всем, чего добился в жизни, но что будет после его смерти? У него же нет наследника, который стал бы достойным продолжателем его рода и всех его начинаний.

Она положила руку на плечо сына.

— Ты простишь меня, Гейбриел?

Его мать, по-прежнему такая прекрасная, с дрожащим голосом и замиранием сердца молила о прощении.

Гейбриел взял ее холодные нежные руки в свои, ему внезапно стало страшно за всю их семью — на них навалилось столько горя. Мать пыталась уверить его, что ей все безразлично, но на самом деле он прекрасно понимал, что она не переживет, если ее ближайшие соседи и подруги окружат ее стеной отчуждения, холода — одним словом, подвергнут светскому остракизму. В его груди горячей волной вздымалось бешенство, застилая красной пеленой глаза и лишая его последних остатков рассудительности.

— Мне так жаль, что Уэксмур-Мэнор потерян, — прошептала она. — Я ведь знала, как дорого тебе поместье.

— Вот поэтому лорд Эпплби отнял его у нас, он хотел как можно больнее обидеть всех нас, заставить страдать и мучиться.

Гейбриел держал мать за плечи вытянутыми руками и пристально смотрел ей в глаза.

— Скажи мне, мама, где живет лорд Эпплби?

— Гейбриел! — взмолилась она.

— Где?

Она объяснила где, колеблясь между преданностью своему мужу и тревогой за сына, одновременно боясь за них обоих. Гейбриел кивнул ей в знак признательности и поспешно бросился вниз по лестнице, так что едва не сбил с ног поднимавшуюся наверх горничную. С силой толкнув двери, он выскочил на улицу и с шумом захлопнул их за собой.

На улице шел проливной дождь. Гейбриел на минуту замер, подставив разгоряченное лицо дождевым каплям и глядя на свинцово-серые тучи, застилавшие небо. Похоже, радость, счастье и свет ушли из окружающего его мира. Его отец не считал его своим сыном, хотя мать уверяла в обратном, но в любом случае Эпплби сумел наказать его. Ну что ж, он не сдастся без борьбы и заставит Эпплби вернуть назад поместье. Гейбриел стиснул зубы от охватившей его ярости, он ни перед чем не остановится.

Быстрыми шагами он устремился в Мейфэр, где располагался особняк лорда Эпплби, человека, о котором всего полчаса назад он ничего не знал, и уж тем более не мог предположить, что он, возможно, и есть его настоящий отец.

Гейбриелу следовало бы вернуться назад к себе домой, остыть, прийти в себя, разобраться в своих чувствах. Но здраво рассуждать сейчас он не мог, его влекла вперед слепая ярость. Дойдя до особняка в Мейфэре, Гейбриел заметил, что дождь превратился в моросящий дождик. Промокший насквозь, он стоял перед огромным домом и разглядывал его. Мокрые волосы прилипли к его голове, тонкие струйки воды бежали по глазам и щекам, а сзади стекали за шиворот. Вид у него был жалкий и одновременно страшный.

Из окон особняка лился яркий ровный свет, слышались взрывы веселого беззаботного смеха.

Лорд Эпплби принимал гостей, званый обед был в самом разгаре. Ну что ж, подумал Гейбриел, пусть веселятся, раз им весело. Ему нет никакого дела до этого празднества, он пришел выяснять отношения.

В прихожей на его пути возник ливрейный лакей, но один взгляд Гейбриела вынудил его без лишних слов отступить к стене. Мрачно улыбнувшись, Гейбриел двинулся вперед, оставляя грязные следы и подтеки на дорогих коврах, и прошел дальше через гостиные и комнаты, в которых витали ароматы духов и свежих цветов. Повсюду на стенах горели газовые рожки, заменившие старомодные свечи и масляные лампы, как будто лорд Эпплби хотел намеренно подчеркнуть, что он современный человек, тянущийся к техническим усовершенствованиям.

В одной из комнат стоял огромный макет Хрустального дворца, главного здания Великой выставки. Он на миг задержался возле макета, вспомнив, что говорила ему мать. Лорд Эпплби был одним из промышленников, кто выиграл контракт на право сооружения величественного здания, которое теперь было уже построено.

— Сэр? Я вынужден вас попросить оставить дом.

Гейбриел обернулся. Позади стоял еще один ливрейный слуга, серьезный и внушительный с виду, и губы его презрительно кривились при взгляде на одежду Гейбриела. За спиной слуги толпились гости, привлеченные назревающим скандалом.

— Мне надо повидаться с лордом Эпплби, — твердо бросил Гейбриел.

Слуга уставился на него с открытым ртом.

— Сожалею, сэр, но это невозможно.

Возбужденный Гейбриел прошил мимо слуги и сквозь группу торопливо расступившихся гостей. Он коснулся рукава одного из пожилых джентльменов с багровым, в красных прожилках лицом.

— Вы не подскажете, где я могу найти лорда Эпплби? — спросил он тоном, не терпящим возражений.

Напуганный джентльмен указал пальцем на закрытые двери на другой стороне зала.

Гейбриел прошел через зал к указанным дверям, пачкая бесценный ковер грязными сапогами. За его спиной раздался недовольный ропот, но ему было безразлично, что о нем думают гости. Слуга семенил возле него, бормоча что-то вроде «никак нельзя!», но преградить ему путь не посмел, как не помешал и открыть двери.

Представшее перед глазами зрелище поразило Гейбриела.

Мужчина, в чьих темных волосах уже серебрилась седина, одетый в элегантный фрак, который скрадывал грузность его фигуры, пытался удержать в объятиях даму в белом, вырывавшуюся из его рук. Она откинулась всем телом назад, ее шея изогнулась, украшенные жемчугом локоны темно-каштановых волос перепутались. Нежная линия ее шеи, плавно переходящая в упругие выпуклости груди, выступавшей над низким вырезом платья, производили возбуждающее впечатление.