Экс-любовница олигарха - Ника Черника Страница 15

Тру лицо руками, нет, так не годится. Главное, первостепенное, я бы сказала: не включать эмоции. Вообще никакие. Даже не думать о чувствах. Просто подчиниться обстоятельствам, а потом уйти и сделать вид, что ничего не было.

Выдыхаю, отложив договор, иду в ванную, прислушиваясь к разговорам девчонок в кухне. Отвратительно, но все эти дни я пытаюсь вызнать, как там у Алены со Стасом дела. Но как назло, при мне эта тема не поднимается.

В ванной привожу себя в порядок, стараясь не уходить мыслями к вопросу зачем? Секс есть секс, и я буду чувствовать себя увереннее, если мое тело будет выглядеть хорошо. А уверенность мне точно не помешает.

Утром в пятницу я все-таки попадаю на разговор, когда уже стою на выходе и расчесываюсь, кажется, в третий раз за утро.

- Ну что там твой Стас? - слышу вопрос Ирины и замираю, поворачивая голову в сторону кухни, где девчонки завтракают.

- Да ничего, - бурчит Алена. - Я же написала ему сама, он сказал, что на этой неделе занят, а насчет выходных ничего не может сказать, если что, позвонит.

Слышу тяжелый вздох.

- Думаешь, он тебя динамит?

Перевожу взгляд в зеркало, оглядываю себя, чувствуя приступ отвращения. Подкрасилась, надела платье и чулки, оправдывая это мнимым удобством. Может, даже раздеваться не придется: просто задрать подол, и все. Но красивое белье тоже на мне.

А Алена сидит в кухне и нервничает из-за того, что этот гад ей не звонит. Он не звонит, потому что сегодня будет спать с другой. А потом… Потом, возможно, и позвонит. Отврат.

- Ого, Настя, какая ты сегодня! - Кирилл встречает меня восхищенным взглядом, отчего я чувствую себя еще более неловко.

Я привыкла к своей красоте, но все эти годы она была холодной, выставочной, на нее можно было смотреть, но никому в голову не пришло бы покуситься. Потому что я была женой влиятельного человека. Одного из самых влиятельных в Калининграде.

А сейчас мне снова неловко, как в юношеские годы, когда красота была чем-то лишним, скорее, пугающим, потому что я не знала, что делать с ней. Кирилл - это просто, бесхитростный парень, ему достаточно улыбки и слов о новой должности. Потом забрать кофе, который он для меня купил, и удалиться.

Но есть другие люди, люди, от которых не ждешь опасности, а они вонзают нож в спину и забирают все, что у тебя есть.

- Оставил тебя ненадолго, а ты уже склеила олигарха, ай-яй-яй, Настя, - Стас приобнимает меня за талию, глядя с доброй насмешкой. Я бросаю взгляд в сторону Обузова, стоящего поодаль с каким-то мужчиной.

- Да мы поболтали ни о чем. Ты его знаешь?

- Нет. Ну то есть знаю, что он приспешник Зеленцова. Живет в Калининграде, и они там мутят что-то с Европой. Отец мне все уши прожужжал про эту парочку миллиардеров.

- А чего он от тебя хочет?

Стас морщится.

- Он ищет любые способы зацепиться за их бабки. Влада с ними свел, брата моего, и меня пытается приобщить.

- Каким образом? Ты еще институт даже не окончил.

Стас отмахивается, прижимая меня к себе.

- Не бери в голову, Насть. Мне это все до фонаря. Пойдем лучше сожрем что-нибудь.

Стас запихивает в рот целиком тарталетку, а я начинаю смеяться, глядя, как он жует. Сосредоточенно двигает челюстями, пытаясь не улыбаться при этом. Но в итоге начинает смеяться следом за мной, прикрывая рот рукой, а я сую ему салфетку, потому что он предсказуемо поперхнулся.

- Не надо было жадничать, - продолжаю смеяться, пока Стас откашливается.

- Может, по спине похлопать?

Я поворачиваю голову на этот вопрос, к нам подходит миниатюрная девчонка лет восемнадцати. Красивая, темные волосы рассыпаны по плечам. Не успеваю ничего сказать, она начинает хлопать Стаса по спине, вторую руку положив ему на плечо. Он выставляет вперед ладонь, показывая, что все хорошо. А я чувствую себя неуютно, как будто он тут умирал, а я смотрела и смеялась.

- Спасибо, я в норме, - криво улыбается он, я перевожу взгляд с девчонки на Стаса. Он добавляет: - Знакомься, Кать, это Настя, моя девушка.

Меня немного коробит от того, что он представляет меня ей, а не наоборот, но я тут же замечаю себе, что это ничего не значит. Возможно, они давно знакомы.

- Очень приятно, - улыбается мне Катя. - Вы берегите Стаса, а то мы только познакомились, не хочется его так быстро потерять.

Стас все так же криво улыбается, я тоже выдавливаю улыбку. Только познакомились? Это когда, интересно?

- Папа просил позвать тебя, - продолжает она, - хочет сфоткаться семьями, вы извините нас, Настя?

- Да, конечно, - бормочу я, глядя, как Катя за руку тащит Стаса в компанию Юрия Викторовича и Зеленцова.

Она что, его дочь? Откуда она взялась-то? И почему Стас ничего не сказал? И какое она имеет право вот так его за руку вести? Почему он не отстранится от нее? Она так фамильярничала, как будто они давно знакомы. Он ей понравился? А она ему?

Я резко отворачиваюсь, чувствуя, как начинает стучать в висках. Тяжело выдыхаю, прикрыв лицо руками. Стоп, стоп. Куда я гоню? С чего разнервничалась? Стас меня любит, в этом нет сомнений.

Поворачиваюсь, глядя на две семьи, уже подошли жены, и теперь фотограф делает снимки. Стас и Катя стоят в центре, касаясь друга друга. Она тянется к его уху, что-то говорит, он улыбается, бросая на нее взгляд.

Это ведь ничего не значит? Ничего. Он любит меня. Правда, он никогда мне этого не говорил. Но ведь слова - это только слова. Важно, что я это чувствую, так?

Я поворачиваюсь к столу, хватаю бокал шампанского и выпиваю сразу половину, не обращая внимания на пузырьки.

- А говорили, что не пьете, - Обузов снова оказывается рядом, разглядывая меня с улыбкой.

Опускает взгляд ниже, на грудь, и тут же возвращает обратно, но я все равно начинаю нервничать, потому что отчего-то флэшбечит в юность. И взгляды мужчины напоминают взгляды отчима. Паника поднимается откуда-то из глубины подсознания, отбирая возможность разумно мыслить.

- Извините, - кидаю я и быстро ухожу, почти убегаю.

Мне нужно какое-то уединенное место, чтобы справиться с накатившим страхом. Я кажусь себе голой, словно платье просто растворилось, хочется прикрыть плечи, грудь, все тело. Захожу прямо на газон и сажусь на траву за густым кустарником.

Вдох-выдох, вдох-выдох. Все давно прошло, меня никто не обидит больше. Никогда никто не обидит. Отчима тут нет, и никто не посмеет на меня посягнуть. Это общественное место, здесь люди, фотографы. Все хорошо. Все хорошо.

- Они подружатся, я уверен.