Превратности судьбы - Аманда Квик Страница 15

— Я все еще навожу справки, но у всех на слуху имя одного доктора, — ответила Шарлотта. — Это доктор Спиннер. Его пациентки клянутся и божатся, что в лечении истерии ему нет равных. Они говорят, что он использует новейший электрический прибор и достигает поразительных результатов.

— Как действует этот прибор?

— Я слышала, что его устройство вырабатывает вибрации. Совершенно точно знаю: очень многие дамы покупают регулярный курс и ходят к доктору Спиннеру раз в неделю. Говорят, что за все сокровища мира не пропустили бы сеанс лечения!

— Всегда полезно узнать положительные отзывы о докторе, прежде чем записаться к нему на прием, — заметила Вирджиния. — Однако должна признаться: у меня не вызывает доверия метод лечения с использованием электрического прибора. Это может быть опасно.

— Если верить тому, что я слышала, метод Спиннера совершенно безопасен. Меня заверили, что вибрирующее устройство, используемое доктором, стимулирует у пациенток лечебный припадок. И говорят, что этот метод — самый современный и исключительно эффективный.

— Методика разработана для женщин, страдающих истерией, — напомнила Вирджиния. — Но мы-то с тобой не истерички!

— О, но разве трудно изобразить истерический припадок?

— Верно, нетрудно, — согласилась Вирджиния. — К тому же после вчерашнего мои нервы совершенно расстроены.

— Да, разумеется! — воскликнула Шарлотта. — И мои — тоже! Сильно сомневаюсь, что доктор Спиннер никогда не ошибается в том, что касается диагноза. В конце концов, если имеешь дело с пациентками-истеричками, можно быть уверенным только в одном: они будут приходить снова и снова, принося доктору доход.

— Болезнь не убивает пациента, но лечение должно быть регулярным, чтобы добиться заметного улучшения.

— Короче говоря, пациент, страдающий истерией, — это идеальный пациент, — заключила Шарлотта. — Более того, в медицинских кругах бытует мнение, что положение старой девы — само по себе предпосылка женской истерии. А ведь нас обеих теперь можно смело назвать старыми девами, то есть потенциальными истеричками.

— Но неудачное замужество — это для нервов еще хуже, — заметила Вирджиния, поежившись. — Вспомни положение бедной леди Холлистер. Должно быть, она подозревала, что ее выдали замуж за чудовище в человеческом обличье. Но что она могла поделать? Очевидно, в конце концов, она сошла с ума. Я бы предпочла истерию.

— Будем честны перед самими собой, — заявила Шарлотта. — Мы с тобой — не из тех женщин, которые стали бы годами жить с таким мерзавцем, как Холлистер. Женись он на одной из нас, не пережил бы медового месяца.

— Да, верно, — согласилась Вирджиния. — Но ты и я — мы обе обладаем особым даром, а особый дар предполагает особую интуицию. Сомневаюсь, что мы бы вообще решились за него выходить — начнем с этого. Мы бы сразу почувствовали в нем зверя.

— Ох, мы обе знаем: главная причина, по которой мы не можем выйти замуж, — это как раз наш талант. — Шарлотта наморщила носик. — Сильная интуиция — это очень хорошо, но она становится помехой в романтических отношениях. Джинни, только подумай: нам обеим скоро стукнет двадцать семь, но мы так и не встретили мужчин, которых могли бы любить более или менее страстно. Вот почему нам действительно самым серьезным образом стоит обдумать возможность полечиться у Спиннера.

— Согласна. Но боюсь, у меня не будет времени на Спиннера, пока я не закончу дело с мистером Суитуотером, — Вирджиния поставила на стол пустую чашку и встала. — Будем надеяться, что мои нервы выдержат до того момента, когда дело закончится, и я смогу заняться поисками средства излечения от моей истерии.