Умереть для всех - Ольга Адамова Страница 15

Не смотря на то, что она была единственным ребёнком в  семье, они приучали её к самостоятельности и говорили о том, что   каждый сам строит свою судьбу и сам отвечает за свои поступки перед людьми и Богом.

Однажды Надя получила извещение о переговорах, её счастью и радости не было предела.

Она решила добраться до города пешком. Для этого ей нужно было пройти до села и через него  до трассы, пару километров по трассе  до  города и уже в городе  на трамвае доехать до главпочтамта.

Степана не было дома,  и Надя воспользовалась моментом. Она оставила ребёнка  со свекровью и побежала, что было сил.

Она не боялась идти по трассе, больше всего её  пугало, что Степан вернётся домой раньше неё, или того хуже увидит её на дороге.

Хотя, она понимала, что обратно ей придётся идти в полной темноте.

Она не верила  в то что, наконец, через год  услышит голос своей матери, эта мысль окрыляла ее, и она пробежала четыре километра на одном дыхании.

Оказалось, что переговорный пункт находится  чуть дальше главпочтамта,  Надя уже обессиленная вбежала в его помещение и к своему разочарованию увидела Степана сидящего на лавочке ожидания.

– Ты чего здесь делаешь?– спросила она.

– Тебя жду! Ты почему пешком убежала, почему не предупредила, что сегодня переговоры?

-Утром я забыла. А вечером ты приходишь так поздно, боялась, не успеем. Давно пора купить сотовый телефон. Они у всех давно уже есть.

– У тебя же был, ты его сломала.

– Да, не ломала я. Я не знаю, почему он перестал работать!

– А мне телефон не нужен, – вставил Степан,  кого надо я  и сам найду.  Ну, а мне такой поводок зачем? Ладно, пойдём, погуляем. Ещё два часа времени.

Они вышли из здания и побрели наверх по ступенькам к верхнему рынку. Она взяла его под руку, и казалось, уже забыла обо всём плохом.

Не виси на мне, мне и  так тяжело идти. Степан вытянул свою руку и пошёл чуть вперёд.

В этот момент она посмотрела на своё отражение в витрине магазина, расплывшаяся сто килограммовая  грузная туша, смотрела прямо на неё несчастными глазами.

– Это я?  Я сама виновата. Он стесняется даже идти рядом со мной. Пирожки его  мамы на ночь  и  моё поедание их в её угоду не прошли даром.  Я стала похожа на Петра Семёновича, разве что не лысая и без усов, а всё остальное …

Чего я хочу? Любви? Меня же просто стесняются!

Два часа были бесконечны. Она и так была обессилена тем, что прошла четыре километра за час.  Но и Степан, словно специально продолжал  идти вверх и вверх, что бы ещё подчеркнуть её беспомощность и бессилие.

-Ну, пошли обратно,– сказал он улыбаясь.

А то вдруг не успеем, он взял её за руку, поцеловал в нос  и ускорил шаг.

А Надя опять успокоилась, думая про себя,– Опять я накручиваю, он меня любит! И это самое главное!

Она так долго ждала этого разговора с родителями, чтобы рассказать, как ей тяжёло, но  эта двухчасовая прогулка и присутствие Степана в этой тесной кабинке  сделали свое дело.

Она не стала расстраивать родителей.   Она ещё сама не была уверенна в том, что хочет что- то изменить в своей жизни. Каждому действию  Степана  она пыталась найти разумное объяснение.

Розовые очки  из нежных чувств к нему,  застлали  всё сплошным полотном.

Степан работал  на износ, домой он приходил только ночевать поворачивался к стене и мирно засыпал.

Время шло. Наступила долгожданная весна. Ребёнок немного подрос. Малышка уже могла сидеть.

Надя сажала её в коляску  и везла  в поле. Там они находились по пять, шесть часов в день.

Теперь Надя была не только  толстой, но   и  безобразно  чёрной, с огрубевшими от работы измученными пораненными руками.

Когда она раздевалась вечером, чтоб лечь спать, это выглядело  так, словно она и  не раздевалась, а  оставалась в белой майке  из  кожи.

Только  через год после родов Надя, наконец, решила заняться фигурой.  Она  села на  бессолевую диету, которую ей посоветовала свекровь, перестала, есть на ночь, стала бегать по утрам и уже через три  месяца вернула себе прежние формы.