(не)шуточная беременность - Алекса Стар Страница 15

Вот и я не знала, как о такой радости кричать. Мне вдруг показалось, что если я всем всё расскажу, то этой самой приторностью сглажу все углы. Подслащу горькую пилюлю.

Каким же было моё удивление, когда в ответ от Руслана я услышала:

— Кира, это не смешно.

— Руслан, я не вру, честно!

— Кира, — тяжёлый вздох показался мне каким-то хриплым, — ты думаешь, что я поверю? Ты в суд не пришла… Но это и не важно. Ладно, Кира, звони, если будет что-то действительно важное.

Важное? А разве моя беременность — это не то самое «важное»?

Обдумав всё и откровенно разочаровавшись, я позвонила Нике. На самом деле, хотелось и ей сказать, что зря старалась. Это ведь она рассказала всё Руслану.

— Привет, Кира… — Ника показалась мне заспанной. — Что стряслось?

— По-честному я давно с тобой поговорить хотела…

— Это из-за Руслана? — подруга повеселела.

— Да. Но не только из-за него.

— Должен же был кто-то вразумить тебя, Кира! Ты же увязла по уши. Лишь Руслану по силам излечить тебя от звёздной болезни. Ничего, потом ещё спасибо скажешь.

— Звёздная болезнь? Спасибо? Руслан на развод подал! А теперь и не верит, что я беременна!

— Кира, это уже за рамки выходит. Шуточка затянулась. Лучше подумай, как ты всем на работе правду расскажешь. Больше прикрывать я тебя не буду, — Ника рассерженно выдавала тираду. — Лучше тебе найти что-то более оригинальное, потому что Борис Егорович тебя ждёт. Ты завралась, Кира.

Это напоминало мне какой-то день сурка. Кому бы я ни звонила и ни говорила о радостном событии, как тут же нарывалась на смешки. Мне… мне никто не верил! Никто! Даже мама! Она так вообще трубку бросила.

Что же мне теперь делать? Ходить с документами и тыкать их в нос? Или снова услышу, что «поддельные бумажки» удельного веса не имеют?

Хуже этого ничего не могло быть. Я так думала, пока мне не позвонила Нина Михайловна.

— Добрый день, Кира!

— Добрый, — вынужденно согласилась, бурча про себя, что это адовый день, но никак не добрый.

— Ты сегодня свободна? Я хотела бы пригласить тебя на чай.

Вишенка на торте. Чаепитие со свекровью. Наверное, всё из-за Руслана. Теперь я не просто пятнышко на скатерти, а настоящая подпалина в центре!

Но раз Руслан принял такое решение, я же могу отказаться! Незачем терпеть.

— Кира, — Нина Михайловна назвала моё имя как можно мягче, — мне нужно с тобой поговорить.

Такой маму Руслана я никогда не слышала. Изумившись, согласно буркнула. Пожалуй, Нина Михайловна сегодня первая да и единственная, кто увидит снимки УЗИ.

Новая квартира Нины Михайловны выглядела обычно. Женщина ещё не успела привести её к тому идеалу, который был известен только ей.

Единственное, что было здесь от прежней жизни — столик и знакомая скатерть. Я несколько трусливо разделась и прошла на кухню. Нина Михайловна, натянув маску добродушия, сверкала очками-половинками и смотрела на меня пронзительным взглядом. Я чувствовала себя на экзамене. Сейчас мне будут задавать вопросы.

Сев за стол, я положила папку с документами на самый край и несколько сурово посмотрела на знакомый чайный сервиз: маленькие кружки, абсолютно белые, с золотой каймой по внутреннему краю. Любимый набор Нины Михайловны.

Свекровь поправила платье и села напротив. Ей достаточно было хмыкнуть и укоряюще на меня посмотреть, чтобы включился режим фонтана. Всхлипывая и утирая кулаком слёзы, я самым бессовестным образом разревелась. Да так, что никакого платка не хватало. Первым, что мне попалось под руку, было накрахмаленное белое вафельное полотенце. Вытирая лицо жёсткой тканью, шумно сморкаясь, ревела и ревела, даже не пытаясь что-либо сказать.

Я ожидала, что мне на голову опустится что-то тяжёлое, или снова начнутся нравоучения, как это любит делать Нина Михайловна. Сделает мне выволочку, по самое первое число!

Мягкие, но уверенные руки, сжали мои плечи. Терпкие объятия, с запахом гвоздики и перца. Нина Михайловна утешающе гладила меня по голове. От облегчения я расплакалась ещё больше. Обхватила женщину руками и уткнулась носом ей в плечо. Даже подвывать начала.

— Ничего, Кира, ничего… Всё образумится, всё будет хорошо… — женщина гладила меня по голове и успокаивающе нашёптывала. — Всё наладится!

— Нет, ничего не наладится, — громко шмыгнула носом, закашлялась и подвинула папку к Нине Михайловне. — Я звонила Руслану, пыталась сказать, что… что я по-настоящему беременна! А он мне не поверил!

— Ты беременна? — Нина Михайловна резко отстранилась от меня и с таким изумлением посмотрела мне в глаза, что я снова заревела в голос. — Кира, так это же замечательно!

— Мне никто не вери-и-ит, — всхлипнула и мотнула головой. — Даже Руслан! Как мне ему объяснить, что всё по-настоящему, что я не шучу и не вру!

Нина Михайловна хрустнула пластиком папки, зашелестела бумажками. Сквозь слёзы я наблюдала за свекровью, за тем, как у неё светлеет лицо, как оно смягчается. Окончательно успокоила меня её улыбка. Искренняя, добрая.

— Так, Кира, хватит сырость разводить. Тебе вредно! — Нина Михайловна подхватила полотенце и решительно вытерла мне остатки слёз. — Слезами и воем тут не поможешь. Руслан мне всё рассказал, я пыталась его отговорить… Но вы оба горячие, да ещё без царя в голове! Никого не слушаете, со всеми в оппозиции. Что ты, что мой сын. Ох, заварили вы кашу…

Потянуло холодом по ногам. Поёжившись, я посмотрела в сторону коридора. Там, в его темноте, показался знакомый силуэт. Руслан. С блестящими глазами, с раскрасневшимся лицом после мороза. На воротнике пальто белели хлопья снега.

— Мама? Что случилось, ты… звонила…

Увидев меня, Руслан встал как вкопанный. Поняв, в какую ловушку он попал, раскраснелся ещё сильнее, от злости. Сжал кулаки, выразительно посмотрел на свою мать и не удостоив взглядом меня, решительно направился обратно к входной двери.

— Руслан!

Мы с Ниной Михайловной закричали в голос. Но напрасно, хлопок двери был таким оглушительным, что мы с женщиной вздрогнули и переглянулись.

— Я же… Как теперь ему сказать, что у нас будет дочка? — поджав губы, старалась удержаться от второго захода к фонтану. — Как?