Украденная беременность - Соня Мишина Страница 15

— Нет, — успокоил ее Федор. И все же потянулся, обхватил ее бедра, привлек к себе, вжался лицом в изгиб женской талии.

Фая напряглась, не зная, чего еще ожидать от мужчины, приготовилась сопротивляться новым посягательствам, но их не случилось. Тяжелое дыхание, лоб, упирающийся в ее бок, руки, охватившие ее тело так, словно она — спасательный круг, — вот и все, что позволил себе Лукьянов. Наверное, следовало оттолкнуть его, отстраниться, но Фая не смогла: слишком отчаянным было это движение. И она подавила первый порыв, осталась стоять в кольце его рук — смущенная и озадаченная.

Федор держался за Фаю, как за соломинку: сознание плыло, перед глазами вспухали и взрывались красные, будто кипящая лава, круги. Но постепенно боль начал отступать. В голове немного прояснилось. И даже душа, кажется, слегка отогрелась благодаря близости пока еще совсем чужой, но уже такой важной в его жизни женщины.

Слова, которые он готовил, продумывал, проговаривал про себя десятки раз, вдруг всплыли в памяти и полились из него сами собой:

— Я приехал, чтобы просить вас позволить мне быть рядом с вами, Фаина. Или чтобы вы были рядом со мной. Хотя бы до родов и год, два, три после. Я приглашаю вас в мой загородный дом — он большой, просторный, места хватит. Я… перепишу его на вас, или давайте вступим в фиктивный брак и заключим брачный контракт… Я обеспечу и вас, и ребенка, вы ни в чем не будете нуждаться!

— Фиктивный брак?! — Фая сделала усилие, отцепила от себя его руки и быстро отошла на несколько шагов. — Обеспечите, значит? Вынуждена разочаровать вас, Федор Андреевич: я не продаюсь! И мой ребенок — тоже! Нам не нужны ваши деньги!

Говорить громко, нападать на гостя, пусть даже словесно, Фая побаивалась: не хотела спровоцировать повторение приступа. Так что пришлось шипеть рассерженной кошкой. Но и этого оказалось достаточно, чтобы Лукьянов передернулся и схватился за стакан с аспирином. Он в три глотка выпил шипучку. Поднял на девушку глаза:

— Простите, Фаина. Я не хотел вас обидеть. Не понимаю, почему вы восприняли мои слова именно так…

— А как иначе? — Фая всплеснула руками и покачала в недоумении головой. — Вы же сейчас подкупить меня пытались, дом дарить собрались.

— Разве это плохо — если у моего ребенка и его матери будет собственный дом?

— Вы… вы правда не понимаете, или только притворяетесь? Знаете, почему я никогда не стану суррогатной матерью? Потому что знаю, что не смогла бы отдать рожденного мной ребенка кому-то еще. Ребенок, который растет во мне — родной мне по крови! Торговать им я не собираюсь! Как и собой…

— Я и не говорил, что собираетесь…

— К тому же, кажется, вы женаты! — В запале перебивая собеседника, добавила Фая. — Или я ошибаюсь?

— Нет, Фаина, вы не ошиблись. Я женат. — Федор вновь закрыл лицо руками, но девушка успела заметить болезненную гримасу, проступившую на его лице.

— Значит, вы предлагаете мне стать разлучницей? — уже без напора, скорее, огорченно, чем возмущенно, спросила его. — Знаете, я бы не хотела строить свое счастье на несчастье другой женщины.

— Да не умеет моя жена быть счастливой, — это прозвучало приглушенно: Федор по-прежнему прятал лицо в ладонях. — Мне давно пора было расстаться с ней. Для чего тянул? Сам не знаю…

— Федор. Это ваши с женой дела. Ко мне они не имеют никакого отношения, — остановила его Фая. Она устала. Непростой разговор вымотал ее, и сейчас девушке хотелось только одного: прилечь, завернуться в пушистый плед и смежить веки.

— Простите еще раз. Боюсь, сегодня из меня плохой переговорщик. Наверное, мне лучше уйти. — Словно поняв, что его присутствие начало тяготить Фаину, засобирался мужчина.

— Я… провожу вас. — Фая встала и двинулась вслед за гостем в прихожую. Ей стало тревожно. — Где вы остановились? Сможете сами добраться домой после… приступа?

— Меня ждет машина. С водителем, — успокоил ее Лукьянов. — Вы разрешите мне звонить вам? Хотя бы раз в неделю? Узнавать, как ваше самочувствие, как дела… нужна ли помощь…

«Он все же пытается проникнуть в мою жизнь. — Фаина вздохнула, покачала головой, пользуясь тем, что Федор одевается и не видит ее. — Хочет зацепиться хотя бы за уголок. Но, с другой стороны, это такая малость… Как отцу моего будущего малыша, ему, наверное, и правда важно знать ответы на эти вопросы…»

— Хорошо. Звоните. Только не каждый день…

Федор, уже в куртке и в ботинках, оглянулся на нее от дверей. Попытался улыбнуться:

— Спасибо.

Вышел на лестничную площадку, и, взявшись правой рукой за перила, пошел по ступенькам вниз. Если бы Фая не знала, в чем причина его состояния — решила бы, что Лукьянов сильно нетрезв: ноги все еще плохо держали его.

Заперев дверь, она поспешила на кухню, выглянула в окно. Убедившись, что Федора Андреевича Лукьянова встретил и усадил в машину водитель, выдохнула с облегчением. Сполоснула чашки, спрятала пирожные в холодильник и отправилась отдыхать. Или, скорее, лежать и обдумывать подробности состоявшегося знакомства.