Беременна от отца подруги - Мила Дали Страница 15

— Ну, мало ли, может Толик, — смеется.

Ха-ха. Немой взгляд с моей стороны. Тут же закрывает рот. Впервые в жизни мне захотелось ударить подругу. Вот прям всечь, по ее легкомысленной головушке.

— Позвони ему, — значительно спокойней тянет мне свой мобильник.

Вдох-выдох, придерживаюсь, но нахожу в себе силы подняться. Не такое переживала.

— Нетушки, сама поеду, страна должна знать своих героев в лицо! Завезешь документы в агентство?

Руслан.

Наш мир настолько жесток, что мы боимся испытать тех, давно забытых чувств, от которых когда-то сносило голову.

Эмма являлась моей первой и единственной любовью, я был готов положить весь мир к ее ногам. У нас имелись совместные планы, мечты, не хватало только одного — денег.

Нет, наши семьи далеко не бедствовали, однако были категорически против такого союза, даже не смотря на то, когда узнали, что Эмма беременна. Мой упертый, горделивый отец, ее чопорные надутые аристократы — родственники с дворянскими корнями. Помесь кровей, что может быть еще унизительней?

Эмме дали возможность родить, но спустя три года, семейство Браун уже собирало чемоданы для возвращения в Берлин, и тогда, мы с Эммой, придумали один единственный способ, наживу, легкие деньги и финансовую свободу.

Это была самая страшная ошибка, которая впоследствии уничтожила Эмму и меня, в каком-то смысле. Самый тяжкий грех, навсегда останется в моем сердце. И даже кровь Эммы не смогла смыть его до конца.

Сейчас, мне необходимо наладить дела в Греции, чтобы потом забрать с собой туда дочь. Я искренне хочу для Алины лучшей жизни, здесь нет тех перспектив, которые откроются у девочки за границей.

Когда она еще была младенцем, у меня не было возможности увидеть дочь, сначала запрещало семейство Браун, после, пришлось отдалиться, чтобы уберечь от нависшей беды. Однако я, в глубине души надеялся, Алина — унаследует мои решительные черты характера, тогда было бы все гораздо проще. Но нет, передо мной стояла чуткая, ранимая Эмма, кардинально отличающаяся от своей подруги.

Подруги. Яны.

В жизни каждого мужчины рано или поздно появляется женщина, которая эту самую жизнь переворачивает с ног на голову, оставляет свой отпечаток. И абсолютно не важно, была ли она, есть, или придет к тебе в скором будущем, главное одно — такие женщины и правда меняют жизнь, да и самих мужчин тоже.

До последнего момента, точно полагал, это была Эмма. Но повстречав ту, бесстрашную, с душой на распашку, понял обратное. Яна, словно маленький волчонок, одна против всего мира. Она слишком молода, чтобы осознать, какой ценный бриллиант хранится в ее душе. Слишком молода для меня.

Такими женщинами болеют, их помнят всегда, сравнивая со всеми остальными. Бешеная харизма, страсть, на фоне которой, меркнут ранее сиявшие звезды. Таких как Яна, либо носят на руках, либо берегут, скрепя зубами останавливают себя, чтобы не позвонить, не понимая, что скоро наступит тот день, когда она будет стоять на пороге твоего дома.

***

Я слышу громкий крик, визг подобный сирене, оповещающей нас о скорой катастрофе. Нехотя открываю глаза. Утро. Эльвира не унимается. Встаю с постели, сонно шаркаю по полу ногами, иду в прихожую.

— Как ты посмела?! Пошла отсюда, дворняжка! — ругается благоверная.

Показываюсь из-за угла. Яна. Сама пришла, первая. Девчонка сразу меня замечает. Я замираю, превращаюсь в ледяную недвижимую глыбу, она тоже.

— Эльвир, проводи девушку в кабинет, — оттаиваю первый.

— Но, Руслан?! — искренне удивляется, широко распахивает глаза.

— Не спорь, — отсекаю все возможные недовольства.

Иду в ванну, одеваюсь, не обращаю внимания на истошные вздохи Эльвиры, открываю дверь кабинета.

Степанова расположилась за моим рабочим столом, вальяжно откинулась на кресло, смотрит на меня так пристально, исподлобья. Я потираю руки, сажусь на место для гостей.

— Юсупов, — первая заводит разговор Яна, — ни для кого не секрет, что за свои тридцать девять лет, десяток, ты посвятил боям без правил. Верно?

— Хм…да.

— А скажи, “фляга” у тебя после этого не свистела? Ни разу? — цедит сквозь зубы, тянется к бумажному листку договора, лежащему на столе.

Я уже привык к подобному сленгу со стороны Яны, меня даже забавляет он, в какой-то степени. Молчу, клоню голову на бок.

— Почему умерла Эмма? — прямой вопрос. — Только говори правду, клянусь Святыми, если ты сейчас соврешь, мало тебе не покажется! — сгибает краешек договора.

Что ж, наверное, я понимаю суть визита милой леди. Прощупывает почву, переживает за подругу. А мне это на руку. Мысленно подбираю слова, эта тема слишком болезненна.

— Видишь ли, Яночка, — встаю, медленно начинаю ходить по кабинету, — существуют игры, для взрослых дяденек, серьезных и очень богатых…

— Юсупов! — перебивает, стучит кулаком по столу.

Ну ок.

— Я был примерно твоего возраста и хотел сбежать с Эммой за границу. Единственный вариант, быстро заработать достаточное количество денег — это ввязаться в опасный поединок с многомиллионными ставками. Подпольная контора.

— И? Не тяни кота… — волнуется, рвет краешек контракта.

— И я его проиграл. Да, проиграл! — тело пробивает дрожью от воспоминаний, хватаюсь за голову, — Проиграл! Проиграл! Слышишь?! Единственный бой, сука!

— Дальше, — краснеет, трясется не меньше моего.

— Они просрали бабки, количество которых тебе и снилось. Для меня — неделя истязаний и… грех, — прикусываю кулак, пытаюсь успокоить дыхание. — Они сказали, что вырежут тех, кого люблю больше жизни. Алину спасли.

— Но ведь теперь все позади?

— Да, после этого, я больше не женился и намеренно ждал совершеннолетия дочери. Половину из сказанного они выполнили.

Лицо Яны от чего багровеет. Еще, еще сильнее. Медленно встает из-за стола, не моргает, разрывает контракт.

— Падлюка… — самый первый тихий шепот, а дальше по нарастающей, — Падлюка, Юсупов. Я ненавижу тебя!

Резко срывается с места, толкает меня в плечо, бежит в сторону выхода. Хватаю девчонку за руку, возвращаю к себе.

— Я раскаялся в этом сотню раз, эта была моя первая и единственная ошибка, — холодно говорю, смотрю на Яну.

— Пусти! — вырывается, распахивает дверь.

Я иду следом. В коридоре Эльвира жмется к стене, пропуская девчонку беспрепятственно вон.

— Что это было, Руслан? — в изумлении шепчет Эля.

— Не знаю…

Я возвращаюсь в свой кабинет, пытаюсь переварить информацию и составить причинно-следственные связи. Эльвира охает, собирает бумажные обрывки контракта.