Твоя. Возвращение - Светлана Белоусова Страница 15

Наутро он проснулся с головной болью и кучей бесполезных мыслей, от которых состояние становилось хуже. А ещё на первом месте было воспоминание о том, как закончился вчерашний вечер.

Во всем виноват запах девчонки. Из-за него Макса накрыло так сильно, что в тот момент он даже ни на секунду не задумался о последствиях, а они были бы несомненно. Все поступки подчинялись лишь одному — желанию почувствовать Ольгу в руках. Ощутить ее близость. Умопомрачение какое-то. Наваждение.

Макс говорил ей все, что приходило в голову, нес полнейшую чепуху, лишь бы она не заметила, как сокращается расстояние между ними. Он сам не очень понимал, что именно сделает, но точно знал, сделает.

В тот момент, когда Макс был в нескольких сантиметрах от заветной цели, его руки почти уже тянулись к Ольге, в комнате появился третий лишний. Вернее, лишняя.

— Оооо.... А что это вы тут делаете? Секретничаете?

Слегка покачивающаяся Марина погрозила им пальцем, а потом с пьяненькой улыбкой прошла к столу, где ещё оставался недоеденный ужин, в силу того, что обслуживающий персонал должен был прийти позже, ухватила первую попавшуюся бутылку алкоголя и повернулась к Ольге.

— Вот он, — красотка ткнула пальцем в Макса, однако по причине нетрезвого состояния, указала куда-то мимо, — Кобель. Но офигенный кобель. Малыш, мне кажется, я тебя люблю. Злой, жестокий мальчик.

Макс понял, вечер перестал быть томным и теперь все планы об Ольге можно забыть. Пьяная женщина — это беда, которая сама не проходит.

— Я в курсе, — улыбнулась девчонка, — Хорошо, что и ты понимаешь.

А вот это, между прочим, возмутительно. С момента появления в доме Ольги, как-то так сложилось, он вел себя, словно монах, давший обет безбрачия. Постоянно происходили события, из-за которых его личная жизнь ушла в никуда, оставив записку:" Прощай, вернусь не скоро". То одно, то другое. Времени не было ни на что и ни на кого. Потом зародилось чувство к девчонке. Сначала странное и не понятное. По крайней мере, для него. Дальше — больше. Вскрылась правда о ней. Болезненно это признавать, но он сильно переживал. Сам не ожидал. Оказывается, его душа вполне способна страдать. А Ольга, вообще безосновательно, считает его кобелем. Нормально?

— Малыш... — Марина помахала бутылкой, — Идём. Я покажу тебе чудеса.

Макс,мысленно распрощавшись с перспективой провести это время в процессе соблазнения девчонки, которая с улыбкой наблюдала манипуляции красотки, однозначно понял одну вещь, Марину нужно либо приводить в чувство, либо добить окончательно, чтоб она заснула, потому как "чудес" не хотелось совсем. Вернее, хотелось, но не с той волшебницей, которая их предлагала. А та, с которой хотелось, не предлагала больше ничего. Замкнутый круг.

И чему радуется Ольга? Не понятно. Совсем недавно бесилась, таскала тошнотворного Ивана следом за ним, а теперь улыбается. Как же тяжело понимать женщин... Это на самом деле, какой-то отдельный вид разумных, условно, конечно, разумных, существ. Там в голове такие дебри, иной раз ходишь, аукаешь, и вообще не понимаешь, что происходит. Из одной мысли вытекают две дополнительные, а из них ещё сорок придаточных. Похоже на лабиринт Минотавра. Идёшь, идёшь, вроде верно, а там — тупик.

В итоге остаток ночи он провел в обществе Марины, которая сначала категорично желала праздника, а потому пыталась содрать с него одежду, от чего приходилось отбиваться в буквальном смысле слова, а затем, держа волосы девушки, пока та после большого количества выпитого, естественно, из спальни переместилась в туалет. Улеглась она чуть ли не под утро,, соответственно, сам Макс поспал буквально пару часов, чему был несказанно "рад".

Принял душ, стараясь не вырубиться, как лошадь, стоя, нацепил футболку, джинсы, на всякий случай предварительно перетряхнув их раз двадцать, а затем вышел в столовую. Ольга, Меркулов и тошнотворный Иван пили кофе, Марина, вот ведь позавидуешь здоровью, чай с лимоном. Выглядела красотка отвратительно бодро, в то время, как сам Макс чувствовал себя развалиной.