Дни, когда я плакала - Джоя Гоффни Страница 15
Дни, когда я плакала - Джоя Гоффни читать онлайн бесплатно
Я чувствую, как у меня в груди растет напряжение.
– Я не могу ничего выполнить из этого списка, поэтому шантажист и использует его против меня. Он знает, что я не могу.
– Ой, да успокойся. Мы выполним самое простое.
– И что из этого простое?
– Ну что-то должно быть. Дай-ка мне снова взглянуть на список.
Я беру телефон с центральной панели и передаю ему. Он заходит в мои сообщения в Инстаграме.
– Ладно, вот. Завтра мы съездим в колледж, в который тебя приняли.
– Мы? – Я бросаю взгляд на него, потом на дорогу. – Ты поедешь со мной?
– Ага, – отвечает он так, будто это само собой разумеется.
– Ладно, класс! – Я осознаю, что сделать это одной – самая трудная часть этого пункта. Никто не знал, что меня не приняли в Колумбийский университет, и мне недоставало храбрости, чтобы одной съездить в места, куда я поступила. Идея поехать – это просто.
– Сверни на эту дорогу, – говорит Картер, а потом спрашивает: – В какие колледжи ты поступила?
– Хьюстонский университет и Государственный университет Сэма Хьюстона.
– Они оба в Хьюстоне?
– Университет Сэма Хьюстона в Хантсвилле.
Он бросает на меня смущенный взгляд.
– А это где? – прежде чем я успеваю хотя бы попытаться объяснить, он мотает головой. – Не, просто съездим в Хьюстонский, – он указывает вперед: – На этом светофоре налево.
– Как-то стремно, что я попала только в те университеты, где полно преступников.
Он смотрит на меня.
– В смысле?
– Хьюстон – один из самых опасных городов в Америке. А Хантсвилл, если ты не знал, – я бросаю на него быстрый взгляд, – тюремный город.
– Во-первых, – говорит Картер, явно задетый, – каждый город по-своему опасен. Во-вторых, Хьюстонский университет находится в центре Хьюстона. Просто не езди в южные районы, и с тобой всё будет в порядке.
Я закатываю глаза.
– От этого мне, конечно, легче. И что вообще представляет собой Хьюстонский университет? Какими программами известен?
– Я не знаю, Куинн. Может, тебе стоит изучить этот вопрос, раз есть шанс реально туда поехать.
Я фыркаю.
– Почему ты поливаешь его грязью, хотя еще даже не побывала в кампусе?
– Я не поливаю его грязью.
– Поливаешь. Конечно, я понимаю, что он недотягивает до стандартов Колумбийского университета, но… ты ведь тоже.
Упс! Да, это правда, но… Черт!
– Это было жестоко.
– Прости, но ты сама напросилась. Дай Хьюстону шанс. Кто знает? Может, тебе там понравится даже больше, чем в Колумбийском университете.
Я кривлю рот. Может, он и прав. Кампус Колумбийского университета меня всегда немного пугал – с его престижем и тем, как много он значил для родителей. А вдруг в кампусе Хьюстонского университета я буду чувствовать себя как дома?
Если мой дневник у Картера, то он знает…
Мы доезжаем до дома Одена во Флюгервиле, совсем рядом с Остином. На подъездной дорожке припаркованы два «Ниссана Верса» – один черный, Одена, а второй белый. Я паркуюсь на обочине и вижу в окно идеальный двор с кормушками для птиц и розовыми кустами вдоль ограды.
Когда мы подходим к дому, дверь открывается и Оден торопливо сбегает по ступенькам.
– Послушайте, ребята, мне нужно предупредить вас насчет моей мамы.
Картер тут же спрашивает:
– Ей не нравятся темнокожие?
Забавно – у меня в голове возникла та же мысль.
Оден качает головой.
– Нет, она любит темнокожих. – Мы оба вопросительно приподнимаем брови. – В смысле, не прям-таки любит – она любит темнокожих так же, как любит все остальные расы.
Я улыбаюсь, пытаясь не рассмеяться.
– Так в чем проблема? – спрашивает Картер.
– Она иногда может быть чересчур навязчивой. Просто откажитесь от еды, которую она станет предлагать.
Я хмурюсь.
– Почему? Она отравлена?
– Нет, – Оден вздыхает, – это ее еще больше воодушевит. Просто, пожалуйста…
Дверь вдруг широко распахивается. Из дома выходит леди с «маминым» пучком на голове, в серой футболке, заправленной в «мамины» джинсы, и белейших кроссовках и восклицает:
– Здравствуйте! Вы друзья Одена по школе? Куинн и Картер, верно? Пожалуйста, входите. Я готовлю печенье!
Оден поворачивается.
– Сейчас зайдем, мам, – потом он оглядывается на нас через плечо, неловко пряча глаза. – Я прошу прощения.
Она входит в дом, оставляя Одена в напряжении, а нас с Картером в легком смущении.
Внутри пахнет ванилью, пачулями и печеньем. Мы проходим мимо темной гостиной и кухни напротив нее, ныряя в темный коридор. Мама Одена следует за нами, безостановочно щебеча:
– Кто-нибудь из вас хочет что-нибудь попить?
Одновременное:
– Нет, мэм.
– А ты, Оден?
– Нет, спасибо, мам.
– Как насчет печенья? Оно еще теплое.
Я оглядываюсь через плечо, борясь с соблазном взять одно. Полакомиться печеньем кажется мне сейчас чудесной идеей. Но Оден выразительно смотрит на меня и отвечает:
– Нет, спасибо, мам.
Коридор выходит в прихожую с белыми стенами и тремя закрытыми дверями. Каждая стена увешана полками с безделушками и фотографиями. Оден и Картер проходят направо через виниловую дверь-гармошку. Меня же притягивают фотографии маленького Одена с непослушными кудряшками каштановых волос, неизменно в очках.
Фотографии начинаются с семьи из трех человек, но когда Оден становится постарше, на фото остаются только они с мамой. Я смотрю на самое большое фото на стене, где его отец в военной форме, нижний угол рамы обвивает желтая лента. У меня разрывается сердце.
– Ты готова, Куинн? – спрашивает меня Оден. Встретившись с ним взглядом, я вижу, что он не хочет, чтобы я спрашивала его об отце, и я не спрашиваю.
Я следую за Оденом по трем каменным ступенькам в уютную каморку. Там стоит плетеный двухместный диванчик, покрытый подушками с розочками, и такое же кресло. У меня перехватывает дыхание. Он выглядит точно так же, как набор в гостиной Хэтти. Я почти вижу крошечное тело Хэтти, вдавленное в это кресло. Оден плюхается на него, и я охаю.
Он поднимает взгляд, открывая коробку с диском, выданным мистером Грином.
– Всё в порядке?
Картер садится на диванчик и тоже смотрит на меня.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments