Моя чужая жена - Ольга Карпович Страница 15

– Все в порядке, — улыбнулся Дмитрий. — До свадьбы заживет.

Он отвернулся и заговорил о чем-то с шофером.

Машина остановилась на опушке леса. Здесь уже стояло несколько фургончиков, грузовиков и легковых автомобилей. В глубине среди деревьев расставлены были осветительные приборы. Повсюду суетились люди — устанавливали какую-то аппаратуру, протягивали провода. В стороне, у одного из фургонов, маленькая немолодая женщина, зажав в зубах шпильки, укладывала волосы одной из актрис в пышную, давно вышедшую из моды прическу.

Навстречу Дмитрию Владимировичу бросились сразу несколько членов съемочной группы.

– Дмитрий Владимирович, реквизит до сих пор не подвезли, — тараторил один.

– Стругалев явился под газом, — докладывал второй.

Из-за машины выступила красивая полная брюнетка в темно-синем платье, скроенном по моде 50-х годов, и с уложенными вокруг головы упругими косами.

– Доброе утро, Дмитрий Владимирович, — промурлыкала она и бросила на Митю зазывный взгляд.

«Эта — самая мерзкая!» — скривившись, решила про себя Аля.

Дмитрий Владимирович устремился вперед, в самую гущу народа, на ходу отдавал распоряжения, показывал что-то осветителю, объяснял особенности роли актерам. Ассистентка, коротко стриженная девушка в узких джинсах, притащила ему потертое кожаное кресло, но Редников не мог усидеть в нем и минуты. Он постоянно окликал кого-то, вскакивал, кричал что-то в мегафон.

Аля растерянно топталась около машины. Ясно было, что Редников забыл о ней: переключился на работу и автоматически выбросил из головы все, что могло его отвлечь. Двое рабочих волокли по земле тяжелый ящик с оборудованием. Один из них случайно натолкнулся на Алю и прикрикнул раздраженно:

– Девушка, ну что вы тут встали как памятник, ей-богу? Отойдите куда-нибудь, не мешайте!

Аля шагнула в сторону, нашла под деревом пустую деревянную коробку, присела на нее и вытащила из сумки тетрадь.

– Вы из какого издания? — резко спросил кто-то у Али над ухом.

Она подняла голову и увидела склонившуюся над ней ассистентку в джинсах. Девица сурово разглядывала ее.

– У нас не было договоренностей насчет прессы на съемках. — Девушка строго сдвинула брови.

– Я не из газеты, — объяснила Аля. — Я из Литературного института. Я с Дмитрием Владимировичем приехала. Он, наверное, забыл предупредить…

– Да? Ладно, я уточню. — Девица с сомнением покосилась на Алю и, сунув руки в карманы, двинулась к площадке.

Аля видела, как ассистентка что-то говорила режиссеру, как он отмахнулся от нее: мол, не приставай с пустяками, мне некогда, даже не взглянув в сторону Али.

Она опустила глаза, перечитала вчерашнее: «Поневоле не останется возможности обращать внимание на личное, мелкое, преходящее» — и закусила губу. Оказывается, если «мелкое, преходящее» касается лично тебя, понять это не так-то легко.

– Все по местам! — скомандовал Редников в мегафон. — Мотор! Камера! Начали!

За деревьями задвигались герои картины, работа началась.

Съемка шла своим чередом. Внимания на Алю больше никто не обращал, и девушке оставалось лишь делать пометки в тетради и надеяться, что в конце концов ей удастся улучить момент и поговорить с Митей.

Теперь Редников снова казался Александре другим: не таким, как вчера во время визита чиновников, не таким, как сегодня утром на даче. Это был совершенно новый человек — резкий, властный, с горящими глазами, не видящими ничего, кроме работы. Он прямо-таки царил на площадке.

Редников не отрывался от съемочного процесса ни на минуту. Даже когда был объявлен перерыв и актеры разбрелись по площадке, режиссер продолжал объяснять оператору, как нужно выстроить какой-то кадр. Обернувшись, он поискал глазами исполнительницу главной роли и, не найдя, вдруг наткнулся взглядом на Алю. По этому взгляду девушка поняла, что он совершенно забыл о ней и теперь с трудом вспоминает, кто она такая.

– Можно вас на минутку? — спросил Митя.

И Аля затаив дыхание вышла на площадку. Митя взял ее за руку, подвел к двум сросшимся березам и, надавив сильно на плечи, заставил прижаться спиной к стволу. Аля вздрогнула, почувствовав его горячее дыхание на своей шее. Редников же, бросив ей: «Постойте вот так, пожалуйста», быстро отошел к оператору и, отстранив его, посмотрел в глазок кинокамеры.

Они поговорили о чем-то вполголоса, затем Дмитрий рукой сделал Але знак — спасибо, можешь двигаться. И девушка послушно выпрямилась. Она удивлялась самой себе — кажется, и ее подчинила спокойная, уверенная властность Дмитрия Владимировича.

Аля медленно пошла с площадки, и, когда проходила мимо Мити, тот неожиданно произнес:

– Как вы хорошо смотритесь в кадре. Очень кинематографичное лицо!

Он быстро взглянул на нее, а Аля вспыхнула, смутилась и, уже вернувшись к своей коробке, долго не могла унять колотившееся в горле сердце.

А потом перерыв закончился, актеры заняли свои места, и поговорить с Митей Але так и не удалось. Александра с ногами вскарабкалась на коробку, обхватила себя руками и представила, как нынешний эпизод будет смотреться в уже готовой, смонтированной картине.

На березовую рощу опускаются сиреневые сумерки. Тянутся по земле длинные тонкие тени от стройных белых стволов. Из-за двух сросшихся деревьев выглядывает круглолицая женщина с темными косами вокруг головы. Ее веселые карие глаза так и светятся озорством.

Между берез быстро и легко движется высокий парень с копной светлых кудрей на голове. Он окликает женщину, оглядывается по сторонам, ищет ее. Та прячется от него, тихо смеется. Услышав ее смех, парень направляется прямо к ней. Круглолицая невольно отступает. Мужчина подходит ближе, протягивает руки, с немного наигранной страстью обнимает женщину за талию и неловко пытается поцеловать ее…

— Стоп! — раздается вдруг откуда-то громовой голос.

– Стоп! — закричал в мегафон Редников.

Актер Казначеев в ту же секунду отпустил Светлану, брюнетку с косами. С ее миловидного лица словно ластиком стерли выражение лукавого ожидания и приятного волнения. Она со злостью покосилась на Казначеева, отошла в сторону, нервно прикурила сигарету.

В лесу уже темнело, съемочный день заканчивался, все устали и издергались, а последняя сцена никак не шла.

Редников, сидевший в кресле с надписью «Режиссер» на спинке, задумался, потирая ладонью лоб. К нему вопросительно повернулся оператор. Подошла Светлана и протянула глубоким низким голосом:

– Ну что, Дмитрий Владимирович?

– Сейчас, погодите! — Редников сосредоточенно хмурил лоб, пытаясь понять, чего не хватает последней сцене. — Сергей Петрович! — окликнул он наконец Казначеева. — Подойдите, пожалуйста!

К режиссерскому креслу не спеша приблизился исполнитель главной мужской роли. На его холеном, смазливом лице застыло капризно-брезгливое выражение.