По правде говоря - Екатерина Риз Страница 15

- А как он выглядит?

- Кто? – не поняла я.

- Андрей Веклер. Да и братец его. За что-то ведь твоя сестра была в него влюблена?

- Я понятия не имею, как они оба выглядят, - сказала я, вдруг почувствовав легкое раздражение. – С Андреем я, вообще, никогда не встречалась, а Гришка… - Я вздохнула. – Десять лет прошло, Жанна. Спустя такое время он может выглядеть, как угодно, даже пол успел бы сменить. Да и какая разница?

- Я простои подумала, а узнает ли он тебя?

Это предположение меня несколько обеспокоило. Призналась:

- Не знаю.

- А ты скажешь, кто ты?

Я помолчала, раздумывая, и, в конце концов, дала тот же ответ:

- Не знаю. Я, вообще, не представляю, что это будет за встреча.

Жанка подхватила меня под руку, мы некоторое время шли в молчании, после чего она уверенно проговорила:

- Тебе нужно туда пойти. Ты не простишь себе, если не пойдёшь.

Это были именно те слова, которые не давали мне покоя. Это и подталкивало меня вперёд, на поиски, скорее всего, неприятностей. А ещё я упорно молчала, не говорила ничего Вовке. И это моё нежелание с ним посоветоваться, обсудить нечто для меня важное, проблему, всерьёз настораживало. Но разговаривать о моей сестре Вовка не любил, эти разговоры наводили на него грусть и тоску, как он сам выражался, и, наверное, из-за этого у него и не складывались отношения с моей мамой. Потому что при каждом упоминании имени Ксении, он принимался морщиться и откровенно томился. Мама, конечно, это замечала, начинала злиться, но свою злость маскировала под печаль, принималась плакать и высказывать мне, что её никто не поддерживает и не понимает. А ещё всякие чужие люди пытаются укорить и относятся с пренебрежением к её горю. В общем, каждая их с Вовой встреча заканчивалась скандалом, а виновата с обеих сторон, оказывалась я. Поэтому я и сейчас молчала. Конечно, можно было бы сказать ему о предложенной подработке… Но заранее радовать его не хотелось, хотелось, чтобы он сам обеспокоился, чем собирается в начале следующего месяца оплачивать кредит за новенькую машину.

И вот настал день икс. Я вернулась с утренней пробежки, порадовалась тому, что Вовка спит без задних ног, и поэтому я могу спокойно, без лишних объяснений, выбрать костюм, в котором днём отправлюсь на встречу с Андреем Веклером. Хотя, странно, переживать из-за костюма и макияжа в такой ситуации. Но брючный костюм я выбрала самый дорогой, что был в моём гардеробе. Я редко позволяла себе в нём пощеголять, надевала только на особенные мероприятия и выездные тренинги и семинары. Когда хотелось выглядеть не зашоренной бухгалтершей, а самодостаточной, деловой женщиной, уверенно смотрящей в будущее, и с лёгкостью успевающей за развитием своей профессии. Помнится, на этот костюм я потратила все подаренные на день рождения деньги, а сумма была немаленькая, и если Вовка лишь рукой махнул и посмеялся, то Лидия Николаевна откровенно ахнула. Хорошо хоть в открытую пальцем у виска не покрутила. Правда, не преминула вслух заметить:

- С ума сошла. Такие деньги за тряпки отдать.

Я решила не обращать внимания на критику. Костюм мне очень нравился, и я себе в нём нравилась, а это самое главное, разве нет? И вот сегодня я решила себя приодеть, помимо костюма достала новые туфли на высоком каблуке, более тщательно накрасилась, а тёмно-рыжие волосы забрала в строгий пучок. Производить ни на кого впечатление я не собираюсь, но при этом я должна чувствовать себя собранной и спокойной, ради этого всё и делается.

На работе я своим внешним видом всех удивила. Мне улыбались, хвалили и даже оборачивались вслед. А девчонки в кабинете неприлично вытаращили глаза.

- Куда это ты так нарядилась?

- Дело есть, - туманно ответила я. – В обед нужно отлучиться.

Лена со Светой переглянулись между собой, и пока я присаживалась за свой стол и раскладывала бумаги, молчали. А вот потом спросили:

- Вика, скажи честно, ты другую работу нашла?

Я на них посмотрела. Покачала головой.

- Нет. После отпуска вернусь на своё рабочее место, не переживайте. – Я даже поправила очки на носу, с самым серьёзным видом.

Они вдруг обиженно надулись.

- Не хочешь говорить, и не надо.

Я лишь плечами пожала. Не надо и не надо.

Зато Руслан Борисович меня похвалил, когда мы столкнулись с ним в коридоре.

- Молодец. Подготовилась.

Ему я тоже отвечать не стала. Ни к чему я не готовилась, просто не хочется с разбега ударить в грязь лицом. И так не знаю, как буду смотреть Андрею Веклеру в глаза, хватит ли мне на это сил и смелости, поэтому хотя бы о своём внешнем виде не хочу переживать.

До мебельной фабрики на окраине города пришлось добираться на такси. Разъезжать на автобусе через весь город, хотя он у нас не такой уж и большой, мне бы не хватило и половины рабочего дня. Поэтому я ехала на такси, смотрела в окно, а сама вспоминала, когда в последний раз я бывала там. Если честно, один-единственный раз, вместе с Ксеней. Но отлично запомнила тот день. Роман моей сестры и Григория Веклера был в самом разгаре, как раз в той короткой фазе, когда они откровенно обожали друг друга, и старались каждую минуту проводить вместе. Гришу отец устроил на свою фабрику, кажется, торговым агентом, насколько я помнила, но на самой фабрике он появлялся не часто, будто делая отцу одолжение. Но в тот день он решил посетить свой маленький кабинет, и позвал нас с Ксеней с собой, так сказать, на экскурсию. Уже не помню, почему я оказалась в компании сестры. Случалось это не часто, обычно я была занята учёбой и наши с ней графики и планы на жизнь никак не совпадали, но тогда меня усадили в Гришкину машину, привезли на мебельное производство, и мне неожиданно стало так интересно, что я получила настоящее удовольствие от смены обстановки, как и от общения с сестрой. Мы даже не ссорились с ней в тот день, что-то обсуждали, хохотали, и подшучивали над без конца бахвалившимся Гришкой. Он пытался казаться на нашем фоне взрослым, деловым, обеспеченным и разговаривал с нами тоном, словно он был хозяином всего предприятия или хотя бы что-то всерьёз соображал в мебельном производстве. Он говорил и говорил, а мы с Ксеней слушали его и смеялись. На что Гриша обиженно надувал щёки и грозил нам кулаком.

А потом, помнится, появился его отец, ещё довольно молодой десять лет назад, и достаточно рассерженный, и с фабрики нас выпроводили. Я помню Романа Веклера, как он шёл бок о бок с младшим сыном, позади нас с Ксюшей, и отчитывал того за беспечность.

- Здесь люди работают, здесь станки для распилки, а ты девчонок сюда водишь? А если они руки куда-нибудь не туда сунут? Ты, вообще, соображаешь?

Вот такие у меня были воспоминания об этом месте. Кстати, внешне старое здание мебельной фабрики совсем не изменилось. Такое же обветшалое и будто бы заброшенное. Кустарники на территории ещё больше разрослись, это точно. И асфальт под ногами весь выщербленный. Правда, на въезде будка охраны, и ворота новенькие, огромные и глухие. Я подошла к охране, представилась, и меня тут же пропустили на территорию. Я снова оказалась на старом асфальте с выбоинами, только по другую сторону от железных ворот.