Нарисуй Италию - Татьяна Александровна Грачева Страница 15

Юрий Михайлович, растерялся. Сначала кинулся к жене, открытой для его агрессии, потом к дочке, замершей в нелепой позе. Попытался её поднять, но Нелька оттолкнула его руку, резко вскочила и выбежала из квартиры.

Она летела, не оглядываясь, перескакивая через ступеньки. Ветер за спиной облизывал мокрую от крови футболку. Выскочила из подъезда и ринулась на улицу. В голове уже не звенело, гудело от зарождающегося плача. Щека пульсировала вспышками боли, глаз, попавший под удар, передавал размытую картинку, словно через запотевшее стекло. Спина онемела, немного покалывала, но боль почти не чувствовалась.

Отбежав на квартал от дома, Нелли замедлилась и перешла на ходьбу, а потом и вовсе побрела, едва переставляя ноги. Голова очистилась от мыслей и напоминала пустой колокол, гудящий от долгого и неумелого использования неопытным звонарём. Перед глазами стояло разгневанное лицо отца и пьяный расфокусированный взгляд мамы.

Такой потерянной, одиноко бредущей по ночной улице Алексей и увидел Нельку. Скользнул поверхностно взглядом и хотел отвернуться. Узнавание пришло через секунду, когда свет от фонаря выхватил зелёную макушку.

Сегодня вечером он забрал машину из ремонта. В мастерской наконец выяснили, что с электроникой, и почему автомобиль глохнет, когда ему вздумается. Теперь прогулки стали длительнее и перенеслись за пределы Краснодара. Едва вернув машину, Алексей направился к морю. Бродил по пляжу, искупался в довольно прохладной майской воде, немного освежил мысли. О странной девушке не вспоминал, но стоило её увидеть вот так бредущей по ночному городу, на его губах обозначилась улыбка. Правда почти сразу она потухла. В сердце закралось тревожное предчувствие. В движениях, во взгляде незнакомки читалась не просто печаль — боль. Она напоминала поломанную куклу.

Он вырулил к тротуару немного впереди, предугадав траекторию движения незнакомки, заглушил мотор и вышел из салона. Опёршись бёдрами о капот, ждал, когда она приблизится. За несколько шагов до того, как они поравнялись, Алексей разглядел на её щеке огромный синяк и кровоточащую губу. Вышел вперёд и преградил путь.

— Я отвезу тебя в больницу.

Нелька не остановилась, пока не упёрлась лбом в тёплую преграду, только тогда подняла взгляд.

— Иди на фиг.

Она отступила на шаг назад и попыталась его обойти.

Алексей остановил её, мягко коснувшись предплечья. Увидел, как скривилось её лицо, и убрал руку. Нелька обошла его, и снова побрела по тротуару. Он оглянулся и сразу же увидел на белой футболке неровное красное пятно. Догнал в три шага и снова преградил путь.

— Потом можешь посылать меня куда угодно, но сейчас я отвезу тебя в больницу.

Нелька сощурилась, пытаясь разглядеть неожиданное препятствие, и даже не удивилась, увидев изумрудные глаза. У хозяина этих глаз оказался очень приятный голос, если бы этот тембр можно было нарисовать, она изобразила бы его бордовой краской, с примесью шоколадного оттенка. Только вот сейчас ей никого не хотелось видеть и носителя бордового голоса в том числе.

— Слушай ты, рисовательная морда, отстань от меня.

Алексей протянул руку и осторожно отвёл в сторону зелёные пряди. Тот, кто её ударил, не пожалел сил. Припухшая в ссадинах щека смотрелась страшновато, но покрасневший от лопнувших капилляров глаз и разбитая губа, выглядели ещё хуже.

— Поехали в больницу, не знаю, что у тебя со спиной, но лицо точно нужно обработать.

Нелька устало вздохнула.

— А поехали. Можешь меня куда-нибудь увезти и забрать в рабство.

Алексей осуждающе покачал головой.

— Приёмного покоя с тебя хватит. Что со спиной?

— Кошки драли.

Он вернулся к машине и открыл дверцу, приглашая сесть.

— Сидеть сможешь? Или лучше ляжешь на заднем сиденье?

Нелли приблизилась к автомобилю, взялась за край дверцы.

— Я же тебе весь салон перепачкаю. Будешь потом полиции объяснять, что это не следы маньяческого хобби.

— Садись. Как-нибудь разберусь с полицией.

Нелли послушно села, но на спинку не откинулась, упёрлась локтями в колени. И снова занавесилась волосами.

Алексей обошёл машину и опустился в водительское кресло. Завёл мотор, неосознанно прислушался к его неровному гудению, опять что-то тарахтело, вырулил на дорогу. В сторону попутчицы намеренно не смотрел.

Она первая нарушила тишину.

— Куда мы едем? Одну больницу точно проехали. Всё-таки маньяк, да? Это было бы закономерное окончание удачного дня.

— У меня друг работает в приёмном покое, сегодня на смене. К нему и едем.

Алексей набрал номер Кости и быстро описал ситуацию. Тот сначала выругался, посоветовал обратиться в полицию, а потом вздохнул и согласился осмотреть находку Алексея.

Какое-то время ехали молча, Алексей время от времени поглядывал в сторону странной попутчицы. Сейчас она мало напоминала самоуверенную хулиганку, слопавшую его завтрак. Она не плакала, не вздыхала, просто замерла, как стоп-кадр.

— Как тебя зовут?

— Ефросинья, — не поворачивая головы, откликнулась она. — Или Мирабела. Нет, погоди — Клотильда. А тебя?

— Алексей.

— Да ты, походу, скучный тип, Алексей. А по отчеству?

— Евгеньевич, — коротко ответил он и снова обернулся к дороге.

Машина въехала на территорию больницы. Алексей набрал номер Кости, быстро переговорил с ним и повернулся к спутнице.

— Он просто тебя осмотрит. Но может всё-таки поехать в полицию?

Нелли нахмурилась.

— Он?

— Врач. Константин. Отчество не знаю. Никогда не спрашивал.

Алексей вышел из салона, пока обходил машину, Нелли выбралась из автомобиля самостоятельно, чуть кривилась, но стояла вполне устойчиво.

— Не нужно в полицию. И вообще мне в больнице нечего делать. Синяк и ушиб. Заживёт как на собаке.

Алексей направился в сторону освещённого холла, но, не заметив движения, оглянулся.

— Не упрямься. Мы уже здесь. Пусть врач посмотрит, а потом я отвезу тебя домой.

Костя вышел им на встречу, не высовывая рук из карманов белого халата, сдержанно кивнул.

— Пойдём.

Нелли нехотя поплелась за Алексеем, всем своим видом демонстрируя нежелание тут находиться.

Пропустив посетителей вперёд, Костя закрыл дверь и развернулся к Алексею.

— Ну и что у нас тут? Кто-то любит пожестче и не рассчитал силу?

Нелли хмыкнула, от улыбки, чуть подсохшая губа снова закровоточила.

В комнате витал легко узнаваемый запах больницы: коктейль из лекарств, страха и боли, с едва ощутимыми нотами надежды. Костя вымыл руки, тщательно вытер их полотенцем и указал взглядом на кушетку.