Твой пылкий поцелуй - Мэри Блейни Страница 15

– Здесь нет других глазков, кроме наших собственных глаз, и у нас впереди есть еще полдня, пока мы не сможем спокойно оставить это место. – Голос Шарлотты был на удивление кротким. – Постель – самое комфортное место в этой комнате, а вместе мы можем сделать ее еще более комфортной.

Говоря это, она обошла кровать и предстала перед Гейбриелом во всей красе.

У нее было красивое тело, не столько чувственное и сексуальное, сколько безупречно пропорциональное от шеи до восхитительной груди, талии и бедер. Аккуратные, стройные ноги с изящными щиколотками дразнили, естественный цвет волос зачаровывал.

Лорд Гейбриел был достаточно умен, чтобы понять: он будет последним кретином, если отвергнет предложенное ею.

– Итак, шлюха сама предлагает мне себя? – Гейбриел медленно опустился на постель. Подушка показалась ему нежнее, чем руки кормилицы; мягкий матрас и убаюкивающие простыни располагали ко сну. Тем не менее, постель и возможность разделить ее с Шарлоттой были наивысшим из удовольствий, и от этого он не мог отказаться.

Склонившись к ней, он чуть коснулся ее губ. Этого было достаточно, чтобы оба они возжелали большего.

– Вы заблуждаетесь, – шептал Гейбриел, снова и снова покрывая ее лицо легкими поцелуями, полными соблазна. – Сейчас для нас превыше всего вожделение, а главенство и сила отступают на второй план. – В доказательство последовал жаркий, глубокий поцелуй. – Мне плевать, проститутка вы или принцесса, пусть со мной будет просто Шарлотта Парнелл, – нежно произнес он. Она была так близко, что он мог слышать, как бьется ее сердце.

– Нет ничего проще. – Шарлотта мгновенно задула свечу на столике у постели. – Я ваша.

Она потянулась к нему, но Гейб понимал, что она слишком легко поддалась. Вряд ли Шарлотта Парнелл – ее настоящее имя, подумал он, и тут же ее ищущие руки обхватили его, притянули к себе. Больше для него не существовало слова «нет», и Гейб отдался неудержимо уносившему его водовороту желания.

Поцеловав ее губы, шею, он зашептал ей на ухо:

– Вам следует знать, что на этот раз вы вряд ли получите достаточно удовольствия. Прошло много месяцев с тех пор, как я последний раз был с женщиной.

– Возможно. – Она чуть повернулась к нему, но не улыбнулась, хотя глаза светились теплом. – Все может завершиться быстро, и все равно это доставит удовлетворение нам обоим.

Гейб склонился над ней, прижался к ее груди. Запах ее тела покорял его. Кончиком языка он дразнил ее грудь, потом принялся ласкать нежные округлости. Его тугой до боли восставший орган уперся в ее влажную и жаждущую промежность. Шарлотта словно приглашала, завлекала его. Обвив руками его шею, она притягивала и подталкивала его, словно требуя, чтобы он скорее оказался поверх, а не рядом с ней.

Разумеется, Гейбриел рассчитывал лишь на физическую связь, так необходимую ему. Никакой душевной интимности, которая переросла бы в нечто большее, чем просто телесная близость. Однако он заблуждался. Когда Шарлотта поцеловала его, в поцелуе не было сладкого томления, но в нем оказалась подлинная страсть, требовавшая взаимности. Ее руки прижали его крепче, а ноги сильнее обвили его бедра. Уют постели поблек рядом ни с чем не сравнимым наслаждением, которое давало сплетение их рук и тел. Усилия, прилагаемые, чтобы сдержать себя, не нашли в ней ответа: напротив, Шарлотта полностью расслабилась, откинула голову и прикрыла глаза.

Все мысли Гейба смешались при первом порыве вожделения, он уткнулся лицом в ее шею и резко вошел в нее, пытаясь заполнить ее всю, без остатка, а она прижалась к нему, отдаваясь с полнотой и щедростью, делавшими ей честь.

Гейб попытался поблагодарить ее, попытался сделать еще что-нибудь прежде, чем погрузиться в глубокий сон, все еще удерживая ее в своих объятиях, но этот наркотик оказался слишком мощным и непреодолимым. Он едва сумел промямлить «завтра», и его глаза закрылись.

Шарлотта могла узнать о мужчине все, что ей требовалось, после первых занятий любовью. Если мужчина был крепок физически, ей требовалась изобретательность, особые позы и выносливость в постели. Если он оказывался эгоистом, главным становилось удовлетворение его запросов. Если он был добр, то хорошо платил, чем бы все ни завершилось. А если он был груб и жесток, она изо всех сил старалась не доводить дело до постели.

Самой худшей была ситуация, когда мужчина, попав к ней в постель, оказывался совсем не тем, с кем она знакомилась на светском рауте. Его жизнь в светском обществе была сплошной ложью и притворством. Таким был ее муж, так напрактиковавшийся в обмане, что ни она сама, ни ее мать не смогли за внешним фасадом разглядеть его истинную сущность. Если невинность и наивность могли служить ей оправданием в то время, то в этот раз она не повторит той ошибки.

Лорд Гейбриел крепко спал, и тепло его тела, наконец, смягчило холод и головную боль Шарлотты.

Если бы он хотел показать властность, его голая рука лежала бы на ее голом теле, но рука удерживала одеяло, чтобы оно не сползло с нее. Этот жест подкреплял ее прежние наблюдения. Он попросил халат для нее, он согрел ей ноги и даже спросил, что сталось с Жоржем.

Так он заботился о других – заботился темпераментно и страстно, ничего не делая наполовину. И он же был шпионом. Невероятно! Вспыльчивость и страстность в сочетании с врожденной добротой либо обрекали его на гибель, либо все это было чистейшей воды притворством. Неужели лорд Гейбриел являлся столь блестящим актером?

Шарлотта понимала, что ей следовало немедленно уйти, оставить его. Она могла отправиться домой, убедиться, что там все в порядке, и вернуться. Она даже сделала попытку выбраться из убаюкивающего тепла, из-под его заботливой руки и высунула ногу из-под одеяла, но тут же тихо выругала себя и упала, обратно на постель. Ее глаза закрывались сам и собой, словно у них была собственная идея о том, как лучше поступить.

Окончательно приняв решение, Шарлотта нагнулась и задула последнюю, еще горевшую свечу. Если то, что она привела Гейба в свой дом, было ее первой ошибкой, то уснуть рядом с ним будет второй. Если она ошибалась на его счет, если Гейбриел Пеннистан был способен на такой изощренный обман, более впечатляющий, чем все обманы ее мужа, то этим поступком она подпишет свой смертный приговор. Ее последней мыслью перед тем, как впасть в глубокий сон, было, что если он окажется не таким, каковым она его считала, то вряд ли она проснется на этом свете.

Какое-то движение пробудило ее, и Шарлотта, не открывая глаз, вытянула руку. Другая половина постели была пуста. Гнев и паника охватили ее. Как она могла позволить себе заснуть? Как она могла допустить это? Приподнявшись в постели, Шарлотта окинула взглядом погруженную в сумрак комнату, и в этот момент Гейбриел вышел из-за ширмы и встал у окна, разглядывая что-то за стенами их убежища.

Прикусив губу, Шарлотта потянулась за кремневой зажигалкой.

– Что вы там хотите увидеть? Эта комната выходит на задний двор.