Куплю любовницу для мужа - Евгения Халь Страница 15

Боли? Значит, этот холеный и на вид очень успешный мужчина, на самом деле, тоже играет роль? Как и я? А в его душе такой же ад? А я-то думала, что он глянцевый и поверхностный. Жгучий стыд заливает мои щеки, все лицо пылает жаром. Кто я вообще такая, чтобы кого-то судить?

Подхожу к нему, кладу ладонь на его спину. Он внезапно вздрагивает и передергивает плечами. И, несмотря на его крепкую фигуру, сразу становится каким-то трогательным, что ли? Жалость тонкими иголочками покалывает мое сердце.

— Макс, ты меня прости! Я все неправильно поняла. И вообще я сейчас плохо соображаю. Не хотела я тебя обидеть. Ты просто такой…

— Какой? — он порывисто оборачивается и хватает меня за обе руки, сжимая запястья. — Какой? Скажи! — настойчиво повторяет он.

— Успешный, глянцевый, как из Инстаграмма. Такой, как батут. Все, что прилетает, моментально отлетает, вообще тебя не задевая. Мажор, короче.

— Мажор? — он горько усмехается. — Значит, я очень хороший актер. Потому что именно таким и хочу казаться. Иначе не выжить в этом чертовом городе, понимаешь? Здесь нужно все время изображать радость и успех. Не дай бог показать кому-то свою слабину! Вцепятся зубами в кровоточащую рану и будут радостно ковырять. С наслаждением!

— Ты прав, Макс!

— И ты не показывай никому ничего, Настя! А я помогу. Доверься мне!

— Я постараюсь. Я….

И в этот момент дверь открывается и в кабинет влетает рыдающая девушка лет двадцати трех-двадцати пяти.

— Ты не один, Макс? Ой! Извините меня! — она руками размазывает слезы по щекам, пачкая тонкие пальцы потекшей тушью.

— Тата, что случилось? — Макс бросается к ней, на ходу выхватывая бумажный носовой платок из деревянной подставки на столе. — А ну-ка, вдохни поглубже, вот так, — он втягивает воздух, одновременное подавая ей носовой платок.

Девушка на миг перестает рыдать. Глядя на него, так же вдыхает прохладный кондиционированный воздух кабинета.

— Вот умница! — радостно говорит Макс. — А теперь мысленно считаем до пяти, ручки в замок перед собой, как я учил, помнишь? — он соединяет руки перед грудью, — раз, два, пять… глубокий вдох и произносим: — Ооооом!

— Ооооо… — пытается повторить успокаивающую мантру девушка, и вдруг снова заливается слезами, тоненько подвывая: — ааааааа…..

Макс усаживает ее на стул, бросает на меня быстрый взгляд, и, скорчив кислую гримасу, поднимает глаза к потолку, показывая, что это надолго.

— Может, воды? — спрашивает Макс девушку.

Она кивает, продолжая рыдать. Он подходит к маленькому холодильнику в углу и достает оттуда запотевшую от холода бутылку минералки.

— Макс, я выйду тогда. Подожду на улице или в зале, пока вы здесь поговорите, — беру сумку и иду к двери.

— Постой, Настя! — окликает меня Макс. — Останься! Это и есть третья претендентка. Просто с самого начала как-то не задалось. Ну ничего. Сейчас Тата успокоится, и вы поговорите.

— Да, извините меня! — девушка торопливо вытирает лицо и отхлебывает воду из бутылки. — Я сейчас, я быстро, пять минут. Прощу прощения!

Это звучит по-идиотски, но она моментально вызывает у меня что-то похожее на симпатию. Девушка явно не из стерлядей. Почти не накрашена, если не считать полностью потекшей и явно дешевой туши. Но при этом хорошенькая, как кукла. Высокая и худая, но не плоская. Все, что нужно, на месте: небольшая крепкая грудь, крутые бедра, красивые покатые плечи. Светлые волосы собраны в низкий хвост на простую резинку, белый легкий сарафан в крупных лазоревых васильках на тонких бретельках, слегка не доходящий до колен, обнажает загорелые длинные ноги. В огромных ярко-голубых глазах блестят слезы, повисая на кончиках темно-коричневых длинных ресниц. Кстати, своих, а не нарощенных по последней дурацкой моде. Из-за этих искусственных ресниц все эти красотки, которые не вылезают из салонов красоты, выглядят, как больные коровы, объевшиеся сочной травы на лугу и страдающие вздутием живота.

— Познакомься, Настя, это Наташа, — говорит Макс. — Но все зовут ее Татой. Ей так больше нравится. Мы с ней пару месяцев вместе снимали квартиру, когда только приехали в Москву. Романа между нами так и не случилось, зато остались в приятельских отношениях. — Тата, это Настя. Собственно, ради нее я тебя и позвал.

— Приятно познакомиться, — всхлипывает девушка. — Вы простите, что я вот так ворвалась…

— Да ничего, все бывает, — поспешно отвечаю я. — У вас, наверное, что-то случилось?

— Да, мой… друг, у которого я живу, опять меня избил. Вот, — она протягивает мне тонкие руки.

На запястьях иссиня-черные синяки в форме неровных браслетов.

— Он что вас привязывал? — в ужасе спрашиваю я.

— Нет, он меня хватал за руки. А у него очень сильные и страшно цепкие пальцы. А еще бил и таскал за волосы! — снова всхлипывает она.

— Но за что?

Тата молча заливается слезами. Макс, стоя позади нее, бросает на меня вопросительный взгляд, поднимая бровь и словно спрашивая:

— Ну что? Как она тебе?

Киваю ему, потому что она, действительно, мне нравится. Насколько вообще может кто-то понравиться в такой ситуации.

— Он считает, что я ему должна денег. Понимаете, Настя, я в Москву приехала, чтобы учиться здесь в Высшей школе поварского искусства. Она одна такая на всю Россию. Те, кто ее хорошо закончили, по всему миру работают шеф-поварами. Некоторые даже у министров. А школа очень дорого стоит. Ну, я как-то наскребла, отучилась на "отлично". У меня диплом есть, я покажу.

— Не нужно. Я верю, — едва сдерживаю улыбку.

А она забавная. Неужели такие наивные девочки еще остались?

— Ну а на свой ресторан, о котором я всегда мечтала, денег нет, конечно. Начала я работать в шикарном элитном заведении, помощником шеф-повара — опыта же нет! И познакомилась там с ним, с Хлыстом. То есть, его Сашей зовут, а фамилия Хлыстов, ну все так Хлыстом и называют.

— А он тоже повар? — интересуюсь я.

— Нет, он вечеринки устраивает, в основном. Крутится, короче, как может. Он нашему ресторану, то есть тому, в котором я работала, очень много клиентов приводил. Ну и познакомился со мной. И сразу начал мне говорить, что, мол, зачем тебе поваренком в кухне чахнуть? Нужно свое дело открывать. А первичный капитал можно моделькой заработать. Свел с нужными людьми. Забрал со съемной квартиры к себе жить. И я, действительно, начала хорошо зарабатывать съемками в рекламе. Ролик шампуня "Конский волос" видели?

— Не помню, возможно, — пожимаю плечами я.

— Да что вы! Меня потом вся Москва узнавала! — она забывает про слезы и лицо ее освещает радостная улыбка.

Но она немедленно блекнет и Тата снова всхлипывает:

— Только все деньги он у меня отнимал. Сначала врал, что копит их на мой ресторан, чтобы я на тряпки не потратила. А потом и врать перестал. Просто молча отбирал, и все. А когда я пригрозила, что в полицию пойду, стал руки распускать. Понимаете, Настя, мне очень нужны деньги, чтобы снять квартиру и начать все заново. Одной. Без этого гада! — она выжидательно смотрит на меня и нервно крутит на пальце колечко.