Зачётный профессор - Юлия Чеснокова Страница 15

— Говоря о разнице между толпой и публикой… — крадучись подошел Костя к Веронике, листающей страницы в папке-скоросшивателе, пока она не успела заткнуть себе уши плеером с очередной или бесконечной аудиокнигой. Разницу между толпой и публикой обозначил всё тот же Тард, чьи идеи сегодня передавала женщина, так что это можно было считать углублением в материал, а не докопательством до неё. — Как вы думаете, ваша аудитория — толпа или публика?

— Те, кто пришёл сюда за знаниями, несомненно публика, — отвлеклась от сборов Ника, — а те, кто сидят для массовки в ожидании дипломов, конечно же, толпа.

— То есть, мы нечто среднее? Толпублика? — доцент на секунду распахнула глаза и тут же тихо засмеялась словообразованию. — Что? Такого явления социология ещё не видела?

— Толпублика, — Ника подобрала губы, пытаясь выглядеть строже, — скажете тоже… вам впору на филологический.

— Исправляться или преподавать? — уточнил шутливо Костя.

— Доводить до инфаркта докторов наук, — покачала головой Ника, вернувшись к портфелю и собравшись. Парень тоже чуть заметно улыбался. — Что, сегодня моё чувство юмора набрало баллы, или вы радуетесь своему?

— Я освежал накануне Фрейда, перечитывая его «Остроумие и его отношение к бессознательному». Вы знаете, он видел в остроумии стремление получать удовольствие…

— Обсуждение Фрейда скользкая тема, — предупредительно вставила Ника, — вы же знаете, к чему у него всё сводилось? Думаю, в приличном обществе на его интеллектуальные маневры лучше не ссылаться.

— Нет, я постараюсь остаться в рамках дозволенного, — Костя проследил, чтобы собеседница сосредоточила на нем своё внимание, но она и так, когда слушала, выглядела очень заинтригованной, — в одной из глав было замечание, что когда человек шутит над кем-то, то ему непременно нужно третье лицо, и один на один остроты над вторым редко интересны. Это изобличает садистские наклонности.

— Вы находите, что я садистка? — Костя пожал плечами, желая, чтобы она сама что-нибудь к этому добавила. И она тут же нашлась: — Чтобы разубедить в этом вас устроит, если я сострю над вами без свидетелей?

Они огляделись и обнаружили, что остались в зале вдвоем, и вокруг никого нет. Ника резко сменила направление диалога, вот-вот сошедшего бы на что-то более личное.

— А вам не нужно на следующую пару?

— У нас её отменили, так что мне только домой, — замешкавшись, они застряли за этим столом, разделявшим их, будто по полу кто-то разлил смолу, и они не могли сдвинуться с места. Костя взял себя в руки. — Продолжим обсуждение по дороге? Нам, кажется, по пути.

— Обсуждение чего? Моего садизма? — близоруко прищурилась Вероника, снявшая очки. Они тронулись в сторону выхода. Костя обнял на груди учебник с тетрадью, стараясь даже локтем не задеть женщину. Не хватало ещё прикосновений, нарушающих субординацию.

— Так вы признаёте, что он вам присущ?

— Я за собой не замечала. Вы считаете, я слишком сурова со студентами?

— Вы будто высмеиваете их… это негуманно, — насупил брови молодой человек.

— Отчитаете меня по-библейски, как мог бы ваш товарищ? — вспомнила некстати о Тимуре она. Костя решил напрочь удалить присутствие его тени, когда на сцене он.

— Нет, это классно! — довольно расплывшись, воодушевился парень, — кнутом и пряником их! Но пряников и плюшек, и прочей кондитерки, и так полно, так что кнута этим юнцам, а лучше шпицрутенов…

— Это меня только что обвиняли в садизме? — приостановилась Ника, наигранно отвращаясь от спутника.

— Я не обвинял, — он приглушил голос, — я искал единомышленника. Поэтому и против, чтобы моё любимое оружие применяли ко мне. Давайте вместе троллить толпублику?

— Преподаватель не может быть врагом ученикам, он должен быть им советником и другом, — покровительственно поправила доцент, — так что извините, в заговоре не участвую.

— Вот так, значит? Творите зло лишь в одиночестве? — поддел Костя. — Что ж, всё верно, Дарт Вейдер должен быть одинок. Хотя иногда вы говорите почти как Йода.

— Да вы, никак, джедай? — засмеялась Ника.

— Смотрели «Звездные войны»?

— И читала все книги.

— Вау! — Костя открыл рот и, по стечению обстоятельств, они вдвоем, одновременно, сказали одну и ту же цитату из Кодекса Джедая: — «Нет невежества — есть знание».

— Я предполагала, что вы ближе к сердцу примите именно эту истину.

— Я бы пожал вам руку, но они у нас с вами заняты. — Парень и женщина остановились на широком крыльце университета. Она несла только портфель, зачем-то держа его обеими руками, Костя тоже запросто мог освободить вторую. Но они оба сделали вид, что возможность соприкосновения нереальна и превосходит их способности. — Ладно, не буду утягивать вас на свою Темную сторону, в самом деле.

— Это ваша-то сторона — Темная?

— От непросвещенности, конечно, — сам не веря в это, насмешничал Костя, — луч знаний едва коснулся меня пока что, вытягивая из дремучего болота поверхностной эрудированности.

— Какая самокритичность!

— Неприкрытое лицемерие, — вздохнул парень, — я на самом деле ловок, быстр, умен и дьявольски хитёр. До следующей лекции, Вероника Витальевна! Спасибо за сегодняшнюю.

Наговорив последнее наспех, он почему-то спешно сорвался по ступенькам, словно его кто-то укусил, даже не предложив проводить её до остановки. Ника непонимающе приподняла бровь. Куда это его так понесло?

Молодой человек вцепился в тетрадь, из-под которой чуть не выехал учебник, вовремя подхватил его и, ускоряясь к парковке такси, оглянулся через минуту, но сквозь кусты крыльцо уже не виделось. Она ещё и «Звездные воины» цитирует! Тут нужно передохнуть и, забыв о том, как с ней прикольно общаться, ринуться соблазнять с холодной головой.