Вернись, любовь - Даниэла Стил Страница 15

Теперь с ней было трудно разговаривать, и она не разрешаладоктору дать ей какое-нибудь успокоительное. Бернардо точно знал, что онадействительно не спала почти неделю.

– Думаю, вам надо уехать.

– Не говори ерунду. – Она раздраженно поставила чашку иуставилась на него. – Со мной все в порядке.

– Особенно если судить по твоему виду. – Он выдержал еевзгляд, и на мгновение на ее лице мелькнула улыбка. Впервые за неделю междуними возникла прежняя напряженность. Знакомая и успокаивающая.

– Ладно, я действительно устала. Но со мной все будетнормально.

– Если только ты не останешься здесь.

– Ошибаешься. Мне надо быть именно здесь. Возле еговещей, его дома... возле него...

– Почему бы тебе не съездить в Штаты?

– Почему бы тебе не заткнуться? – Она со вздохомоткинулась на спинку кресла. – Я никуда не поеду, Бернардо. Не дави на меня.

– Ты слышала, что сказали полицейские. Начнут звонитьвсякие идиоты, сводя тебя с ума. Уже сейчас пресса не собирается оставлять тебяв покое. Тебе так хочется жить? А что ты планируешь для Алессандро? Ты даже неможешь снова послать его в школу.

– В конце концов он сможет вернуться туда.

– Тогда уезжай на несколько месяцев. Ну хотя бы намесяц. Что заставляет тебя оставаться здесь?

– Все. – Медленно снимая шляпу с вуалью, она посмотрелана него так, как будто все давно и хорошо обдумала. Теперь в ее взгляде на негобыло нечто решительное и пугающее.

– Что это значит?

– Это значит, что в понедельник я возвращаюсь наработу. Я буду работать по несколько часов ежедневно. С девяти до часа или додвух. Сколько потребуется.

– Ты шутишь?

– Вовсе нет.

– Изабелла, это невозможно. – Он был поражен.

– Я смогу, и я это сделаю. Кто же, по-твоему, будеттеперь заниматься нашим делом – теперь, когда... его больше нет? – Она намгновение запнулась, произнося эти слова.

Бернардо взял себя в руки, как только услышал их.

– Я думал, что мог бы сам заняться этим. – На миг в егоголосе промелькнула обида и напряженность.

Она отвернулась, но затем вновь посмотрела на него.

– Ты мог бы. Но я не могу так поступить. Я не могусидеть здесь и отречься от всего. Я не могу бросить то, что мы делали вместе сАмадео, предать то, что он создал, то, что мы любили и чего добились вместе.Теперь его нет, Бернардо. Я обязана сделать это ради него. И ради Алессандро.Когда-нибудь наше дело перейдет к нему. Тебе и мне придется научить его тому,что ему необходимо знать. Тебе и мне. Нам обоим. Я не могу сделать это сидяздесь. Если бы я поступила так, то потом я могла бы только рассказывать ему,как все было двадцать лет назад, «когда твой папа был жив». Я обязана сделатьдля него нечто большее, и не только для него, но и для Амадео, для тебя и себясамой. Я возвращаюсь в понедельник.

– Я не говорю, что ты не должна возвращаться. Я толькохотел сказать, что это слишком рано. – Бернардо старался, чтобы его словапрозвучали мягко, но он не был Амадео. Он не мог вести себя с ней так мягко,как это делал тот.

Но на сей раз она только покачала головой, и на глаза у неенавернулись слезы.

– Нет, Бернардо... не слишком рано. Скорее...слишком... слишком поздно. – Он взял ее за руку и подождал, пока она не взяласебя в руки. – Что бы я делала здесь? Бродила по дому? Открывала его шкафы?Сидела в саду? Ждала в своем будуаре? Кого? Человека... – она невольновсхлипнула, хотя и сидела спокойно, высоко подняв голову, – мужчину... которогоя любила... и который больше никогда... не вернется... домой. Я должна...вернуться на работу. Там я найду его. Я буду встречать его каждый день вомножестве самых разных вещей. В том, что больше всего имеет значение. Япросто... должна. И все. Даже Алессандро понимает это. Я сказала ему об этомутром, и он все прекрасно понял. – Она произнесла это с гордостью, ведь у неебыл такой хороший мальчик.

– В таком случае ты делаешь его таким же безумным, каки сама. – Но Бернардо сказал это по доброте душевной, и Изабелла толькоулыбнулась.

– Могу я сделать его таким же безумным, как я сама,Бернардо. И таким же прекрасным, каким был его отец. Могу я сделать его такимчудесным. – Сказав это, она встала, и он в первый раз за эти дни увидел у неенастоящую улыбку и слабый отблеск того, что искрилось в ее глазах всегонесколько дней назад, совсем недавно. – Теперь мне надо побыть одной. Немножко.

– Когда я увижу тебя? – Он встал, наблюдая за ней.Изабелла все еще была там. Пусть спящая, ждущая, но она вновь оживет. Теперь онбыл уверен в этом. В ней было слишком много жизни, чтобы не воскреснуть.

– Конечно, ты увидишь меня в понедельник утром. В моемкабинете.

Он молча посмотрел на нее и ушел. Ему было о чем подумать.