Свадьба моего мужа - Татьяна Веденская Страница 15

– Доченька, как ты? – ласково подступилась я к ней. Деточку, на которую возложено столь много надежд, нервировать нельзя.

– Мам, я сейчас занята! – предсказуемо отреагировала она.

– Хорошо, – не стала лезть я на рожон. – А когда ты будешь свободна? Я перезвоню.

– Что? – поперхнулась от удивления детка. Видимо, занята она была в тот момент поглощением бутербродов. В крайнем случае, перекусом шоколадного батончика. Ну, не суть важно, что именно залетело ей не в то горло. Пока она откашливалась, я усиливала эффект насколько возможно.

– Мне очень нужно с тобой поговорить. Но я не хочу отвлекать тебя от дел. Так что лучше перенаберу тебя попозже. А еще лучше нам с тобой пересечься где-то. В городе, например? Ты не против?

– А где? И зачем? – осторожно поинтересовалась она.

– Ну, в каком-нибудь баре, где можно нормально поговорить и попить кофейку, – изображала демократию я. Пятнадцатилетней девчонке не хватит сил отказаться от похода в бар. На это и был весь мой расчет.

– Ма-ам, с тобой все в порядке? В бар? Ты уверена? Может, сходим в «Шоколадницу»? – внесла предложение дочь. Я была готова на «Шоколадницу», хотя не была уверена, что в ней можно заказать водку. Ну да ладно, надо чем-то жертвовать. Про водку – это я о себе. Надеюсь, вы не подумали, что я собиралась подпоить собственного ребенка. Нет, в последнее время водка была только для меня. Хотя, если бы она выпила, было бы проще ее уговаривать (чур меня, чур!).

– Ну, что ж. «Шоколадница» – тоже отличное место, – вздохнула я. Мы договорились встретиться на следующий день после школы. Я заехала за ней в колледж, хотя, если честно, крайне трудно назвать ездой то, что в последнее время автомобилистам приходится проделывать на дорогах столицы. Черепашьи бега, искусство перестраиваться из ряда в ряд на скорости ноль целых одна десятая доля километра в час. Или психотренинг по укреплению нервной системы. Я отстояла час на Кутузовском проспекте. Я потолкалась на Садовом кольце, я покричала матом в окно на Сретенке, где один очень упертый «Иж»-каблук упорно не хотел дать мне свернуть с абсолютно неподвижной улицы. Когда я подкатила к колледжу, часы неумолимо убежали вперед на сорок минут от назначенного срока.

– Лилечка, родная, извини. Ты давно ждешь? Я попала в пробку… – зачастила я, но она взмахнула рукой и скривилась:

– Ой, вот только не надо. Я совсем не удивилась. Я привыкла. Вот если бы ты приехала вовремя, было бы странно. Так что не переживай, я все равно подошла только минут пять назад…

– И ты туда же? – обиделась было я, но не тот был сейчас момент, чтобы надувать губы. В конце концов, еще немного, какие-то три жалких года, и Лилька вырастет. Тогда она все про меня поймет. Она сядет за руль, простоит свои первые несколько часов между Сухаревской и Рижской, опоздает везде, где только можно, и оценит свои сегодняшние выпады иначе. Я уверена.

– Поехали? – Она посмотрела на меня голодными глазами. Господи, как же она похожа на отца. Вот уж точно, не требуется никакой генетической экспертизы, чтобы убедиться в моей верности. По крайней мере, на тот момент. Да. Она даже на еду набрасывается совсем как он. И отмахивается от меня так же. Я поплелась в сторону ближайшей «Шоколадницы», которых теперь в изобилии по всему городу. Четыре колеса – это гораздо больше, чем две ноги. Но кто сказал, что первое должно быть быстрее второго. Наветы! Через час мы забурились в одну из кофеен, и я стала осторожно излагать свой план.

– Скажи, Лиля, ты действительно хочешь, чтобы твой папа женился на другой женщине?

– Что? С чего ты взяла? – удивилась она. – Я не очень-то хотела, чтобы он снова женился даже на тебе…

– Что-о? – вытаращилась я.

– Успокойся, я бы все же предпочла тебя, чем какую-то совершенно постороннюю тетку, – попыталась успокоить она меня. Но я только возбудилась.

– А что, она выглядит совсем как тетка? Ты что, ее видела?! И как она тебе? Стерва? Или строит из себя ангела? Она сексуальна?

– Стоп, стоп, стоп. Не все сразу. Я не видела ее лично, – нахмурилась доча. – Фотографию тоже, можешь даже не спрашивать. Остальное неважно. Все равно, даже если бы я ее не хотела, что я могу сделать? Что можешь сделать ты? Что?

– Да мало ли… Можно, чтобы я слегла с аппендицитом в день свадьбы. Не поедет же он в загс из больницы, где меня будут резать!

– Мам, у тебя уже вырезали аппендицит, – приперла меня к стенке она. Правда, половину слов я не разбирала из-за ее набитого блинчиком рта.

– Ну, мало ли. Если бы ты смогла узнать, когда будет свадьба, мы бы ее легко сорвали. Можно позвонить в милицию и сказать, что в том загсе подложена бомба. Чем не вариант? – тихо и вкрадчиво предложила я.

– Ага, а потом папа с новой женой будут носить тебе передачи в СИЗО! – зааплодировала она. Я задумалась. Конечно, криминальным талантом я не блещу, меня вмиг вычислят.

– Ну, тогда… тогда ты могла бы сказать, что беременна, и рыдать, чтобы он не женился. К примеру, у тебя токсикоз и тебе никак нельзя волноваться… – мечтала я.

– МАМА!!! – возмущенно рявкнула Лилька и бурно покраснела.

– Ой, прости, – опомнилась я. – Тебя я не должна впутывать.

– Да при чем тут это? Разве может беременность дочери помешать жениться отцу? И потом, он бы только сказал, что я вся в мать – сама не знаю, что творю. Зачем мне это надо? Мне еще жить да жить. Причем с ним и на его деньги. Так что ничего не выйдет.

– Н-да, – задумалась я, краем глаза высматривая в меню графу «Алкогольные напитки». Но на глаза попадались только какие-то клубничные десерты, краппе и прочая ересь. Может, спросить официанта?

– А что, если ты как-нибудь красиво признаешься ему в любви?

– Красиво признаваться в любви уже поздно, – развела руками я, вспомнив его отстраненный вид, с которым он смотрел в окно моей квартиры. – Вот если бы найти в его этой невесте какой-нибудь изъян. И почему ты о ней ничего не знаешь? Мы могли бы подорвать его влюбленность! Давай вспоминай что-нибудь еще. Что он о ней говорит или как он с ней говорит?

– Очень нежно! Даже не верится, что папа может так нежно говорить, – сообщила мне дочурка, чтобы, наверное, я сразу расстроилась.

– А еще? Она не хромает? У нее не дергается глаз? Может, когда она говорит по телефону, не хочет, чтобы он ее слышал? Она на самом деле – лазутчик его конкурентов! – Я радостно хлопнула в ладоши.

– Говорю тебе, я ее не видела. А насчет лазутчика – не знаю. Я же у них на работе не бываю и понятия не имею, чем и кто там с кем занимается, – съязвила дочь.

Я подумала, что напрасно я не бывала у Котика на работе, вот уж там-то я точно нашла бы всю необходимую информацию. Чем таким она его прельстила, чего нет у меня?

– Может, он считает ее юной и невинной? – предположила я. Дочка изумленно вылупилась на меня.

– Юной? Мам, ты о чем?