Одержимость. В объятиях Змея - Анастасия Шерр Страница 14

Но только не сегодня.

Даже чтение книг не помогало ей сейчас. От любовных романов хотелось рыдать в три ручья, а от учебных пособий по психологии началась мигрень.

Лиля всерьёз задумалась о посещении психиатра. С ней явно что-то не так. Она просто заболела. Пусть наденут на неё смирительную рубашку (или во что там облачают психов) и нашпигуют её лекарствами. Может хоть тогда несчастной станет легче.

Андрей о ней забыл, словно и нет её в его жизни. Вот уже целых три дня его не видно и не слышно.

Девушка осмелилась набрать его телефон несколько раз, но он не ответил и не перезвонил.

Чихать он на неё хотел.

От подобных мыслей становилось так больно, что предательские слёзы сами лились из глаз. То и дело Зайцева смахивала солёные капли со щек.

Ближе к вечеру позвонил Антон и шутливо расшаркиваясь, пригласил её в ресторан, чему Лиля, конечно же, удивилась, но вскоре, когда парню надоело дурачиться, узнала, что Юле сегодня день рождения и она единственный гость на их семейном празднике.

Девушке не особо хотелось веселья, но отказаться она не могла, ведь Антон с сестрой никого не пускают в свою жизнь, а её приняли, как родную. Как тут откажешь?

Через час написала Андрею сообщение, что ждёт его звонка…

Глупая.

Ещё через час снова плакала, спрятавшись между книжных полок.

В восемнадцать тридцать вышла на улицу, где её уже ожидал Нечаев.

Парень сник когда увидел заплаканное личико девушки.

— Мелкая, что с тобой происходит? Каждый день я тебя наблюдаю перемазанную соплями, — он открыл ей дверь автомобиля.

— Я скучаю по нему… Очень, — девушка подняла на Антона взгляд, полон боли. — Мне так плохо от этого… Изнутри умираю.

Нечаев впервые видел настолько влюблённую девушку. Разумеется, зареветь может каждая баба, им это как два пальца об асфальт. Но чтобы столько страдания в глазах…

Он никогда не видел.

— Не грусти, мелочь, — парень ободряюще улыбнулся. — Перед тем, как позвонить тебе, я спросил разрешения тебя забрать у шефа. Он разрешил и сказал, чтобы на ночь я тебя к нему на квартиру привёз.

Лиля резко выдохнула.

Андрей хочет её видеть!

Бросилась на шею Антону с визгом и радостными воплями, на что парень расхохотался.

— Блин, мелкая, где бы мне такую девчонку взять, а? Аж завидую Андреичу!

Под шутки Нечаева и радостный смех Лили, машина тронулась, еле слышно шурша шинами колёс.

Юлин праздник удался на славу, даже несмотря на то, что Антон строго-настрого запретил девочкам алкоголь.

Во-первых, это претило его взглядам на воспитание сестры, хоть та уже и стала совершеннолетней.

А во-вторых, Ворохов пообещал парню вырвать печень, если Лилька сделает хотя бы один глоток.

И тем не менее, молодые люди веселились так, что персонал ресторана надолго запомнит их визит.

Антон без конца травил свои шутки, а девушки громко хихикали, не заботясь о правилах этикета.

Лиля же расцвела.

Её словно подменили.

Больше не было той затравленной девчонки, что не унимаясь, рыдала несколько дней подряд.

Её личико обрело свой естественный румяный цвет, а изумрудные глазки блестели и горели огнём жизни.

Сегодня она была той, которую ждут. С которой хотят увидеться. По которой скучают.

Андрей.

Это имя пульсировало в мозгу, отдаваясь эхом в ушах.

Её мужчина. Тот, кому принадлежит её сердце.

И начихать ей на то, что по-мнению медицинских справочников — она больная девочка, страдающая странной щенячьей привязанностью к своему насильнику.

Сегодня он ждёт её. Совсем скоро она будет таять в его объятиях, растворяться в них, утопать в запахе этого мужчины.

Нечаев привёз девушку к Андрею домой и поспешно ретировался, объяснив лишь, что Ворохов задерживается и скоро приедет.

Андрей с силой давил на педаль газа, подгоняя своего железного «мерина» к дому, где его ждёт самый сладкий десерт.

Как он выдержал эти три дня — сам не знал. То и дело мужчина хватался за телефон, чтобы ответить на её настойчивые звонки, но вовремя себя одергивал.

Лачи ясно сказала: «Дашь девке слабину — ждёт её то, что с первой любовью стало».

Цыганка не могла знать, кто была эта первая любовь, была ли она вообще и уж точно не могла знать старуха, как эта самая любовь закончила своё существование…

Но факт остаётся фактом.

Если даст этой маленькой зайчишке взобраться ему на шею… Плохо будет обоим.

Но отказаться полностью от Ангелочка и её ласковых объятий ему не под силу.

Всё равно, что отрезать себе руку.

Как? Когда она стала ему так нужна? Когда он успел так вляпаться по самые уши?

Всего лишь раз трахнул её, причём против воли девушки, и понеслась.

Можно, конечно, это списать на охотничий инстинкт, что заложен в мужчинах на уровне ДНК… Но не вариант.

Тут не нужно быть гадалкой, чтобы видеть, как он погряз.

Ворвался в квартиру, прошёл на кухню. Смешно… Он уже привык видеть её на своей кухне?

Может в тех сырниках зелье какое-то приворотное было? Или ещё раньше ему подлили этой отравы для души?

Девушки не оказалось ни в одной из комнат и когда очередь дошла до ванной, мужчина ухмыльнулся.

О, да.

Это лучший подарок за целых три дня мучительного целибата.

Распахнул дверь и застыл в проёме, пожирая взглядом обнажённую красотку.

Безумно сексуальная. Сводящая с ума. Толкающая на всевозможные грехи.

За такую и убить, и украсть не жалко.

Отдать должное Ангелочку — не закричала, не попыталась прикрыться.

Лишь полные груди слегка всколыхнулись от волнения.

— Привет… Я в душ сходила, ты не против? — ну почему в его присутствии она задаёт такие наиглупейшие вопросы?

Он так же молча скользит взглядом потемневших глаз по её изгибам.

— А ты голоден? Я сейчас что-нибудь быстро приготовлю, — верх идиотизма!

Лиля покраснела.

Он тут её глазами пожирает, а она бред какой-то несёт. Пора взрослеть, Зайцева!

Эротично — если бы она знала, насколько! — прикусила нижнюю губу и мазнула взглядом по его ширинке, что уже заметно увеличилась.

Шагнула к мужчине и, отбросив полотенце, что было в руке, прикоснулась к небритой щеке Андрея.

— Очень голоден! — бандит набросился на девушку и та тут же оказалась прижатой к стене его крупным телом. — Я просто зверски голоден, Ангелочек! Сейчас буду драть тебя во все твои прелестные дырочки, пока не утолю голод!