Не будем торопить ночь - Элизабет Биварли Страница 14

Он разлил щедрую порцию напитка по бокалам, а затем подошел к девушке и протянул ей бокал, который она с благодарностью приняла.

Хоган решил произнести тост:

– Давай выпьем за несуществующих злоумышленников.

Девушка кивнула в ответ:

– Давай выпьем за это.

Они чокнулись бокалами с энтузиазмом, после чего сделали по глотку. Оба были в некоторой растерянности, что же обсудить дальше. Хлоя старалась сфокусироваться на обжигающем бурбоне, тепло которого разошлось ниже по ее телу, но взгляд Хогана несколько сбил ход ее мыслей. Мужчина посмотрел на Хлою как-то иначе, словно он увидел в ней то, чего не замечал раньше.

Она поняла, что к чему, когда он промолвил:

– На тебе сегодня нет очков. Или же помады. Тебе идут очки, но без них ты выглядишь…

После упоминания ее очков девушка вспомнила, что потеряла их во время небольшой стычки. Хлоя не так сильно в них нуждалась, лишь чтобы разглядеть мелкие делали в ходе работы, и носила их для того, чтобы ограждаться от окружающих и держаться на расстоянии.

– Я потеряла их, когда… ты… э-э-э…

«Я потеряла их, когда ты притянул меня к себе, к своему каменному прессу, так что теперь я еле сдерживаюсь и противлюсь желаниям, чтобы не залезть к тебе под футболку и не коснуться твоего тела», – подумала Хлоя, но произнести это вслух девушка не решилась.

Кто знает, может, у них было что-то общее и их мысли в чем-то совпадали.

Хоган понял, что Хлоя имела в виду, и слава богу, что он не мог читать ее мысли. Тогда Хоган огляделся по сторонам и не без труда сумел найти очки Хлои. Ко всему прочему Хоган поднял книгу, которую она обронила, и направился к девушке.

– Спасибо, – поблагодарила его Хлоя и взяла очки из его рук. Вместо того чтобы надеть их, она нацепила их на макушку.

Мужчина взглянул на корешок книги, прежде чем протянуть ее Хлое. Он безошибочно распознал заголовок романтической истории.

– Это была любимая книга Меми, – пояснила девушка, а затем, осознав, что Хоган понятия не имеет, кто она такая, добавила. – Моей бабушки. Ани Сэтон была ее любимой писательницей, и, когда я увидела у тебя в библиотеке все эти книги, написанные ею, я тут же вспомнила о любимой бабушке, и я просто…

Одиночество мучило ее, да еще и воспоминания о бабушке, которой не стало, когда Хлоя училась в колледже. Девушка частенько думала о Меми, а если быть честной, то каждый раз, как она принималась за готовку. Но, увидев все эти книги и любимые романы ее бабушки, Хлоя почувствовала те эмоции, которые не ощущала уже давно. Или же виной стало нечто иное. С тех самых пор, как она начала работать на Хогана, вся ее жизнь перевернулась с ног на голову, и нормальной ее уже назвать было нельзя.

– Я подумала, что, прочти я ее любимую книгу, смогу оказаться к ней… ближе, – призналась она, а затем добавила, не в силах промолчать: – Я так сильно по ней скучаю.

Хоган кивнул.

– Я тоже потерял своих родных, так что я понимаю, о чем ты, – сказал он. – Сколько лет тебе было, когда твоей бабушки не стало?

– Девятнадцать.

– А это значит, что ты была еще моложе, когда потеряла своих родителей.

– Я толком и не знала своих родителей, – прокомментировала Хлоя, не задумываясь над сказанным. Она никак не могла понять, почему без труда выдавала Хогану всю ту информацию, которую ни с кем не готова была делить или же обсуждать. Видимо, происшествие в библиотеке несколько выбило Хлою из колеи, и рассуждать здраво она не могла. Потому что, несмотря на то что она твердила себе замолчать, ничего не выходило, и она просто продолжала говорить: – Я толком ничего не знала о своем отце. Не могу сказать точно, знала ли моя мать его вообще, поскольку вскоре после моего рождения моя мать… исчезла.

Именно это девушка никогда ни с кем не обсуждала. Лишь один человек, помимо бабушки Хлои, знал о происхождении Хлои Мерлин, а теперь к этому немногочисленному списку прибавился еще и Хоган. Почему она вдруг решила поделиться с ним такими личными фактами из своей биографии?

– Моя мать доставляла множество… проблем. Меми изо всех сил пыталась и делала все возможное, чтобы повлиять на мою мать, но она просто отказывалась принимать чью-либо помощь.

Пока говорила лишь Хлоя, но стоять и безучастно слушать Хоган не хотел, поэтому он с нежностью в голосе произнес:

– Мне так жаль.

Возможно, он просто не знал, что сказать и как утешить, но разве Хлоя могла его за это винить?! Девушка и сама не знала, как реагировать на свою семью и сложившуюся ситуацию. Она стала такой, какой стала, и сожалений быть не может.

– Все хорошо, – ответила она. – Меми была для меня всем, и благодаря ей у меня было счастливое детство. Я очень сильно ее любила, а она любила меня.

Хоган взглянул на свой бокал.

– Полагаю, что у нас очень много общего. Мы оба думаем и гадаем, как могли сложиться наши судьбы, если бы… Ведь так?

Хлоя начала отрицать его слова, начала говорить, что все сложилось бы так же, если бы ее мать была здорова и сама занималась воспитанием своей дочери, но, только озвучив свои догадки, поняла, что это не так. Девушка несколько лукавила. Возможно, ее воспитание было другим, а может, и нет. Кто может знать наверняка? Возникла ли у Хлои любовь к готовке, если бы не Меми? Или же она увлеклась чем-то другим? Будь ее детство другим, девушка не оказалась бы в Нью-Йорке, она никогда бы не встретилась с Хоганом или еще с кем-то.

– Возможно, – наконец ответила она. – Но каждый день с нами происходят события и вещи, которые меняют нашу жизнь, или же причиной тому может стать незначительный выбор. Даже если человек перейдет улицу в том или ином месте, результат может быть разрушительным и печальным.

Хоган не смог скрыть улыбку:

– Я имел в виду другое, а именно качество жизни.

– Хочешь сказать, что твое детство в Квинсе было несчастливым?

– Мне кажется, что, если бы меня воспитывала семья Амхерст, все было бы куда хуже.

Его ответ несколько озадачил Хлою.

– Думаешь, воспитываться в семье мультимиллионеров с неограниченными средствами не пошло бы тебе на пользу?

На этот раз Хоган кивнул:

– Определенно, если бы я был нелюбим в этой семье.

От его слов сердце девушки замерло.

– Ты считаешь, что твоя мать не любила бы тебя? – спросила она.

Хоган вздохнул и подошел к кожаному креслу. Хлоя последовала за ним и села рядом. Девушка не знала, почему так поступает, возможно, ей следовало бы просто отправиться в свою спальню и попытаться уснуть. Но внутренний голос твердил ей, что еще не время.

– Я не знаю, – ответил Хоган на ее вопрос. – Она была слишком молода, когда родила меня. Возможно, она смотрела на меня как на преграду, которая не давала ей придерживаться того образа жизни, которому следовали ее друзья. Возможно, она и приняла бы меня со временем, но я уверен, что моему деду было бы на меня наплевать. Его письмо, адресованное мне, было такое… – Хоган глубоко вздохнул и выдохнул, – равнодушное.