Сладкое холодное блюдо - Галина Голицына Страница 14

– А мы здесь посидим и подождем, пока ваше лицо придет в норму. Или позвоните Соболеву и скажите, что внезапно разболелись и ушли домой.

Она воззрилась на меня с ужасом:

– Что вы, никак нельзя! Такие дела в офисе. Еще и я уйду? Нет, мне надо быть сегодня на работе! Вы правы, пересижу здесь недолго.

Мы пошли в зал, взяли себе по чашке кофе и сели за столик подальше от барной стойки. Она тихонько рассказывала мне небольшие подробности своего «романа» с главбухом. Насколько я поняла из ее сбивчивой речи, на самом деле там никакого романа не было. Николай Иванович изредка заходил к ней почаевничать, чтобы не скучать в одиночестве.

С кем попало он бы чаи не распивал, но главный экономист – вполне подходящая компания для главного бухгалтера. Тем более и по работе они связаны – теснее некуда. А эта милая одинокая женщина нафантазировала себе большую любовь на ровном месте.

Чтобы окончательно ее успокоить, я сказала:

– Перестаньте себя корить. Ведь если бы я не рассказала вам о той девице, ничего бы и не произошло. То есть на самом деле можно считать, что Николай Иванович погиб по моей вине. Вот бы он удивился, если бы узнал. Но он не узнает. И никто другой узнать не должен. Это только наша с вами тайна. И мы должны похоронить ее в своих сердцах.

Связав ее «общей страшной тайной», я немного успокоилась. Она ведь разумная женщина. Скоро угомонится и поймет, что незачем ей делать ненужные признания.

Мы посидели в кафе до тех пор, пока ее лицо и нервы не пришли в порядок окончательно. И только тогда пошли в офис.

В офисе я пробыла недолго. Соболева там не было, а немногочисленные сотрудники, что попались мне на глаза, ходили с потерянным видом. Настроение у людей было тревожное. Сделав для проформы кое-какие замеры, я поспешила убраться восвояси. Вадик же велел там не отсвечивать. Да мне и самой не очень-то хотелось.

По дороге домой я заехала за продуктами в супермаркет. На кассе опять сидела Ирка Рыкина. И опять меня не узнала. Да оно и к лучшему.

Соболев не звонил и не появлялся. Я не знала, чем он занят, и мне это не нравилось. Но трогать его сейчас – себе дороже.

Промаявшись целый день в неведении, я к вечеру рискнула его набрать:

– Чем занимаешься?

– В чужом компьютере шарю.

– Ты что – хакер?

– А ты звонишь по делу? Или поболтать? – переключил он разговор.

– Приходи ко мне чай пить. Я пирожные купила. И сыр швейцарский.

Помолчав, он буркнул:

– Сейчас приду. У тебя, как всегда, открыто?

– Как всегда.

Дав отбой, я понеслась на кухню – сооружать бутерброды и красиво укладывать их на расписную тарелку. Конечно, одним сыром не обошлось. В ход пошли также оливки, колбаса, майонез, листья салата. Не знаю, как Соболев, а я серьезно проголодалась. Надеюсь, он тоже.

Через пять минут мы сидели за столом. Он молча наминал бутерброды. Я тоже. Решила не надоедать ему разговорами, пока не насытится. Из голодного мужчины собеседник никудышный.

Когда перешли к пирожным, я спросила:

– Так ты что, правда хакер? Зачем шуровал в чужом компе?

– У нас ЧП: скоропостижно скончался главбух.

Я на это никак не отреагировала. Я же не знала – рассказала ему Вероника о том, что виделась со мной, или нет. Просто осторожно спросила:

– А при чем здесь чужой компьютер?

– Это его компьютер.

– Тебе разрешили его забрать?

– А кто мне должен был разрешать?

– Полиция. Разве нет?

Он удивился:

– Катя, при чем здесь полиция? Смерть не криминальная, человек умер от сердечного приступа.

– И ты сразу полез в его компьютер? Или не ты? Кто там перехватил бразды управления бухгалтерией?

– Я говорю не о рабочем компе, а о домашнем ноутбуке. Мы сегодня пошли к нему на квартиру – осмотреться, вещи взять для похорон. Он один жил. И я прихватил его ноут с собой. Сам не знаю – зачем.

А вот и врешь, милый. Прекрасно знаешь. Знал, что главбух за тобой «хвосты подчищает», поэтому нельзя было допустить, чтобы этот ноутбук попал в чужие руки.

Но вслух я этого, конечно, не сказала. Вслух я спросила беспечно:

– Нашел там что-то интересное?

– Нашел. Очень интересное.

Я улыбнулась:

– Неужто такой почтенный человек хранил там порнуху?

– Хуже, Катя. Человек этот оказался не таким уж почтенным. Он был двойным агентом. Я ему доверял, как себе. А он, подлец, работал на врагов.

– Как-то ты нехорошо говоришь о новопреставленном.

– Он другого не заслуживает. Сливал им всю информацию, получал за это деньги немалые. Да еще и меня, оказывается, обворовывал самым бессовестным образом.

– Как ты это узнал? Умеешь взламывать пароли?

– А не было никаких паролей. Все файлы открываются просто.

– Не может быть! – не поверила я. – Если он вел двойную игру, так должен был на семь замков запирать такие сведения.

– А он не боялся никого. Говорю же: один жил. Квартира на сигнализации. Никто его ни в чем не подозревал. Никогда в жизни. Он еще на отца моего работал, так что мне достался по наследству. Я бы в жизни не подумал, что Николай Иванович способен на такую низость. Даже и теперь не верится.

– А может, кто-то хочет его подставить? – осторожно предположила я.

– Зачем? Кому может понадобиться подставлять умершего человека?

Я пожала плечами:

– Твои люди, ты и разбирайся. Что, много наворовал?

Соболев потер лицо руками:

– Я еще не до конца просмотрел. Но и то, что уже нарыл, повергло меня в шок. Николай Иванович говорил, что хочет купить домик у моря. У Средиземного, конечно. Но того, что я уже отследил, хватит на три роскошные виллы! И это я еще не все документы перелистал.

– А на кого он работал, ты понял?

– Догадываюсь. У меня, конечно, немало врагов и завистников. В бизнесе всегда так бывает. Но чтобы перекупить главбуха. Человека, который, можно сказать, тридцать лет назад держал меня, маленького, на коленях. Который верой и правдой так долго служил нашей семье! То есть – я думал, что верой и правдой.

Вконец расстроившись, он прикрыл глаза рукой, переваривая эту мысль. Да уж, не позавидуешь парню.

Я предложила:

– Накапать валерьянки? У меня есть, я купила сегодня. Как знала.

Он скривился:

– Еще чего. Лучше бы коньяка.

– Ты же знаешь – спиртного в доме не держу.

– Тогда еще чаю завари.