Прелестные наездницы - Барбара Картленд Страница 14

– Значит, в моем распоряжении еще, по крайней мере, двадцать лет, – с улыбкой произнес лорд Манвилл. – Хватит тебе беспокоиться обо мне, бабушка, ты становишься такой же скучной, как королева.

– По-моему, все люди, которые кого-то любят, скучны, – сказала вдова. – Возможно, очень приятно сознавать, что твое внимание сконцентрировано на ком-то одном, но те, кому это внимание и соответствующие речи адресованы, зевают.

– Ну, тогда я не буду вызывать у тебя зевоту, – сказал лорд Манвилл, пересекая комнату и подходя к камину, чтобы позвонить в колокольчик. – Сейчас я предложу тебе выпить со мной бокал портвейна, или, может быть, ты предпочитаешь шампанское? Я знаю, что врачи запрещают тебе и то, и другое, но убежден: моим советам ты следуешь с большей охотой.

– Да, я выпью бокал шампанского! – воскликнула вдова. – Ты прав, Сильванус, никогда не позволяй людям убедить тебя делать то, чего ты не хочешь. Жизнь коротка, гораздо короче, чем пребывание в могиле, так что надо приятно проводить время, пока можешь.

– Что ты всегда и делала, бабушка, – улыбнувшись, сказал внук.

Появился лакей, лорд Манвилл отдал ему распоряжение и, пройдя через комнату, снова сел рядом с герцогиней.

– Расскажи мне, бабушка, что в действительности привело тебя ко мне? Не могу поверить, что ты всерьез надеялась уговорить меня жениться. Для твоего приезда, должно быть, имеется другая причина.

– Я хотела увидеться с тобой, – ответила старая леди. – Возможно, ты и распутник, но я всегда любила тебя больше, чем остальных своих внуков. Они, может быть, весьма благонравные создания, но мне трудно долго находиться в их компании.

– С этим ясно. А еще что? – не отставал лорд Манвилл.

Вдова колебалась какое-то мгновение, а затем резко сказала:

– Они говорят о тебе и леди Бромптон.

– «Они» – это те, которые просто любят совать везде нос?

– Совершенно верно, – ответила вдова. – Вы же не можете ожидать, что о вас не будут говорить. Ведь ты довольно важная персона, а леди Бромптон – признанная красавица. Кроме того, всем прекрасно известно, что она и ее муж живут раздельно.

– Ну, тогда я обрадую тебя, бабушка, новостью о том, что этот роман закончен. На какое-то мгновение – но лишь на мгновение, заметь, – был соблазн забыть про все условности и попросить уехать со мной это безответственное, необузданное создание. Жизнь с ней была бы очень бурной, но и занимательной. Но я никогда не был по-настоящему серьезен, как, впрочем, и она. Леди Бромптон теперь решила жить за границей. Римское общество ценит ее довольно яркую индивидуальность.

Вдова издала вздох, который, казалось, исходил из самых глубин ее существа, вздох удовлетворения и облегчения. Она коснулась пальцами руки своего внука.

– Я рада, мой мальчик, – сказала она. – Ты – потомок старой и гордой семьи. Я не допустила бы, чтобы твоя мать вышла за твоего отца, если бы сомневалась, что род Манвиллов достоин чести породниться с родом Торнов. С незапамятных времен мы не были замешаны ни в какие скандалы; среди нас не было ни предателей, ни воров, ни разведенных, и я бы не позволила, чтобы это случилось сейчас.

– Что касается меня, то этого не случится, – серьезно сказал лорд Манвилл. – Можешь быть в этом уверена, бабушка. Это было лишь какое-то затмение, минутное безумие.

– Мне кажется, что, пожалуй, именно поэтому Ее величество послала за мной, – сказала вдова. – Она знала, что если я приеду в Лондон, то обязательно встречусь с тобой. Но она не могла позволить себе повторять какие-то скандальные пересуды, зная, что нет ничего определенного, в чем она могла бы обвинить тебя.

– Это верно. Нет ничего определенного, в чем хоть кто-нибудь мог бы обвинить меня, – подтвердил лорд Манвилл. – Я достаточно серьезно отношусь к истории нашей семьи и обещаю тебе, бабушка, что когда я в конце концов женюсь, если женюсь вообще, то лишь на той, против которой ты не будешь возражать.

– Такая речь любимого отпрыска должна была бы, конечно, обрадовать меня, – сказала вдова. – Но мне было бы намного приятнее услышать, что если ты и женишься, то на той, кого полюбишь.

– Я думаю, это в высшей степени маловероятно, – ответил лорд Манвилл.

Произнося эти слова, он встал, пересек комнату и позвонил в колокольчик. Вдова наблюдала за ним с выражением грусти в глазах. Она знала, как никто другой, что рана, так безжалостно нанесенная той девчонкой – охотницей за титулами десять лет назад, все еще не зажила.

– Карету ее светлости, – сказал лорд Манвилл лакею, явившемуся на звонок. – Я бы еще поговорил с тобой, бабушка, но мой конь ждет меня, а так как он всегда чрезмерно горяч, конюхам будет трудно удержать его.

– Хорошо, что, как и я, любишь таких лошадей! – отозвалась вдова. – Я никогда не могла терпеть этих расхаживающих взад и вперед животных, похожих на детских коней-качалок, и четвероногих тюфяков, на которых девушки из общества резвятся в Гайд-парке. Если уж лошадь – так лошадь, а если мужчина – так мужчина – вот и все, что мне когда-либо было нужно в жизни.

– Ты подаешь мне плохой пример, бабушка, – нежно сказал лорд Манвилл. – Если бы я слушал тебя, моя репутация была бы еще хуже, чем теперь. Даже Адриан сказал, что ему стыдно слушать, как его друзья говорили обо мне в Оксфорде.

– Стыдно! – с раздражением в голосе воскликнула вдова. – Глупый молодой фат!

– Адриан сообщил также, что у них есть для меня и кличка, – сказал лорд Манвилл. – И знаешь какая?

– Конечно, знаю, – ответила его бабушка. – «Сердцелом»! Ничего ужасного здесь нет, это говорит о том, что ты достаточно силен духом.

– Как я уже сказал, мэм, вы подаете мне плохой пример, – усмехнулся лорд Манвилл. – Полагаю, ты поедешь сейчас к себе в деревню. Если лондонская жара совсем уж измучает меня, я приеду к тебе погостить.

– Лучше проведи это время в усадьбе Манвилл, – предложила вдова. – Мне не нравится, что дом стоит пустой. Кроме того, когда хозяина нет, слуги отбиваются от рук.

– Я приму твой совет к сведению, – сказал лорд Манвилл.

– И еще одно, – продолжила вдова, когда они медленно шли по лестнице по направлению к холлу. – Не позволяй Адриану слишком долго скучать в Оксфорде, встречайся с ним. Помни: от любви есть лишь одно противоядие – другая любовь.

Смех лорда Манвилла эхом прокатился по холлу. Затем он вполне серьезно сказал:

– Я напишу ему сегодня вечером, чтобы он приехал погостить в усадьбу Манвилл, как только закончится семестр.

– И привези туда нескольких девушек, чтобы развлечь его, – посоветовала вдова. – Прелестная наездница сможет отвлечь его мысли от дочери священника. К тому же, может быть, ты и прав, и уже пора примириться с тем, что эти «укротительницы» объезжают для нас лошадей и мужей, делая их не такими опасными.