Из плейбоев в идеальные мужья - Линн Грэхем Страница 14

Пикси собиралась выйти из вертолета, когда Аполлон внезапно подхватил ее на руки.

– Я могу ходить сама! – холодно отрезала она, чувствуя себя идиоткой под взглядами экипажа яхты, который удивленно наблюдал за происходящим.

– Если я поставлю тебя на землю, тебе придется разуться и идти босиком. На палубе невозможно ходить на каблуках, – не моргнув глазом, ответил Аполлон.

– Если я разуюсь, то я превращусь в лилипутку! – прошипела Пикси сквозь зубы.

Аполлон повел широким плечом:

– В плохой генетике обвиняй своих родителей, а не меня.

Пикси вздохнула так глубоко, чтобы сдержать гнев, что немного удивилась, почему не лопнула, как воздушный шарик, переполненный воздухом.

– Отпусти меня, Аполлон.

Держа ее одной рукой, словно подчеркивая свою силу, он другой рукой снял с нее туфли, а потом осторожно поставил жену на отшлифованную до блеска палубу. Пикси сердито подогнула голые пальцы ног на нагретой солнцем древесине.

– Ты диктатор, – упрекнула она его. – Ты все-таки меня разул.

– Некоторые вещи не обсуждаются, – заметил он и прошагал мимо Пикси, чтобы поздороваться с капитаном яхты и пожать ему руку.

Совсем не чувствуя себя невестой, Пикси держала букет в руках и заставляла себя вежливо улыбаться, пока Аполлон переводил ей с греческого языка добрые пожелания капитана о том, что она в душе называла супружеским кошмаром.

А как иначе назвать их отношения, если Аполлон, казалось, собирается делать только то, что хочется ему самому? Она по-прежнему была в ярости из-за того, что Аполлон посмел отчитать ее брата. Кроме того, на нее сильно повлиял длительный полет на вертолете, а теперь она стояла на палубе гигантской яхты Аполлона под названием «Цирцея». Кольцо на ее безымянном пальце уже казалось рабскими кандалами.

* * *

Длинные загорелые пальцы Аполлона коснулись плеча Пикси, побуждая ее идти вперед. От разочарования ей хотелось прыгать и кричать. Рядом с Аполлоном она чувствовала себя марионеткой.

– Нам надо поговорить о твоем брате, – объявил Аполлон, приглашая ее в комнату с отделкой под офис, с встроенными шкафами, полками и огромным письменным столом.

– Я повторяю… – Пикси говорила дрожащим, но довольно громким и злобным голосом. – Не лезь к моему брату!

Аполлон снова проигнорировал ее заявление. Из ящика письменного стола он извлек тонкую папку и бросил ее через стол.

– Патрик по-прежнему играет в азартные игры. Это небольшие карточные партии с низкими ставками, но он уже втянулся, и с этим надо что-то делать.

– Это полная ложь! – воскликнула Пикси.

– Пикси, есть преданность и забота по отношению к родственникам, а есть откровенная глупость и слепая любовь. Докажи мне, что ты понимаешь разницу. И прочти содержимое папки.

Ее лицо пылало от гнева. Схватив папку, Пикси присела на стул.

Аполлон сердито разглядывал ее. Почему она не понимала, что, как муж, он обязан ее защищать? Он старался решить проблему с ее братом, которая усугубится, если ее проигнорировать. У него нет корыстных целей в отношении своего шурина. Но очевидно, что Патрик слабохарактерный человек и нуждался в твердом руководстве. Вопрос следует решить до того, как брат Пикси вляпается в еще большую неприятность, потому что Аполлон откажется оплачивать долги этого молодого человека, если он снова попадет в беду.

Плечи Пикси поникли, пока она читала отчет о расследовании, в котором говорилось, что Патрик часто играет в карты по вечерам после работы. Ее душа ушла в пятки, она побледнела: брат солгал ей. Ей было трудно принять эту реальность. Он поклялся, что больше никогда не станет играть в азартные игры, но результаты расследования доказывали обратное.

– Я заказал это расследование в целях предосторожности. Я не позволю проблемам Патрика усложнить наши с тобой отношения. Сегодня я поговорил с ним наедине, что, кстати, в твоих интересах и в интересах его женщины. – Аполлон говорил таким благочестивым тоном, что Пикси стиснула зубы. – Твой брат согласился показаться психологу и обещал следовать его советам. В противном случае ему самому придется расплачиваться с карточными долгами.

Пикси вздрогнула от испуга:

– Ты же мне обещал!

– Я использую метод кнута и пряника, Пикси, – сухо произнес Аполлон. – Ему необходим стимул, чтобы измениться. Ребенок – отличный метод его контролировать.

– Жестоко упрекать его за долги, Аполлон, – неуверенно сказала Пикси, ее серые глаза округлились от жгучих слез и обвинений.

– Ему нужны профессиональная помощь и поддержка. Ты его сестра, а не мать, – категорично ответил Аполлон. – Я не передумаю, поэтому не трать энергию и не спорь со мной.

Пикси уже знала, что спор ни к чему не приведет. Аполлон действовал, как дорожный каток, и не повезет тому, кто окажется на его пути. К сожалению, его комментарий о том, что Пикси сестра, а не мать Патрика, пробудил воспоминания, о которых она хотела забыть навсегда. С раннего возраста Пикси заботилась о своем младшем брате. Мать любила Патрика гораздо больше своей дочери, поэтому и попросила Пикси во всем поддерживать младшего брата.

В детстве Патрик удостаивался от матери угощений, похвалы, любви и улыбок, а Пикси была всего этого лишена. Повзрослев, она поняла, что мать была одной из тех женщин, которые всегда боготворят сыновей.

В дверь постучали, и Аполлон резко открыл ее. В комнату влетело пушистое существо. Пикси наклонилась и взяла на руки Гектора, который был безумно рад воссоединению с хозяйкой после расставания на сутки. Пес энергично облизал ей подбородок, и Пикси рассмеялась. Она гладила Гектора, стараясь его успокоить.