Грешная девственница - Луиза Аллен Страница 14

Кэролайн молчала. Что это означало? Она опустила веки, темные ресницы были неподвижны. Возможно, Эйвери только показалось, будто она вздрогнула. Возможно, она не догадалась, что речь идет о ней.

– Не у всех вдов средний возраст, – ответила Лора, нарушив молчание.

– Да, действительно. Вам, к примеру… – Эйвери захотелось узнать ее точный возраст. Черная одежда и бледное лицо старят человека, так что ее возраст было трудно определить. Эйвери казалось, что ей не может быть больше двадцати пяти лет. – Мне просто пришло в голову, что лучше подойдет человек, у которого больше опыта в обращении с детьми.

– Но не у всех вдов бывают дети, – бесцветным голосом возразила Кэролайн.

«Будь ты проклят. Она ведь сказала тебе, что потеряла ребенка. Фолконер, ну и сморозил же ты несусветную глупость. Вообразив, что Кэролайн Джордан станет гувернанткой Алисы, ты предался мечтам наяву». В кого же он превратится, если начнет домогаться гувернантки, женщины, живущей в его доме и находящейся под его покровительством? «В развратника, вот в кого», – упрекнул себя Эйвери. Он презирал мужчин, которые домогались женщин, зависевших от них.

– Вот видите, как вы мне нужны. Без вас я бы совсем сбился с пути, – сказал он.

– Странно, что мужчина, решающий судьбы наций за столом переговоров, не может справиться с такой несложной задачей, как поиск гувернантки. – Слава богу, в голосе Кэролайн сквозила ирония.

– Черт зарыт в деталях, – ответил Эйвери, в отчаянии ухватившись за избитую фразу. Он ведь советовал герцогу Веллингтону прекратить вмешательство. Эйвери мог осадить самых влиятельных министров императора Александра, он мог вести переговоры на пяти языках, однако эта женщина, так умело скрывавшая все, что происходит в ее душе, загнала его в угол.

«Это происходит потому, что в общении с Веллингтоном ты думаешь не теми частями своего тела, из-за которых оказался в безвыходном положении. Хотя тут дело не только в плотском вожделении».

– Папа! Тетя Кэролайн! Завтрак готов, и я умираю с голоду.

– Алиса, мы идем. – Эйвери взял лист бумаги у Кэролайн и, понизив голос, сказал: – Как вы думаете, гувернантка сможет усмирить ее? Алиса носится по дому и кричит так, будто здесь не один ребенок, а целых пятеро.

– Надеюсь, что гувернантке это не удастся. – Улыбка мисс Джордан стала удивительно нежной. – Во всяком случае, не всегда.

За завтраком Эйвери наблюдал за Кэролайн, а та не отрывала глаз от Алисы. Она даже не взглянула на него. А это означало, что Эйвери либо так сильно смутил ее, что она не осмеливалась взглянуть на него, либо он ей был совершенно безразличен. Однако его безрассудное замечание о влечении поставило ее в столь неловкое положение, что она утром бросила ему открытый вызов. Кэролайн не вскрикнула, не ударила его по лицу, когда он поцеловал ее, но она также не дала ему повода развить свой успех.

Итак… Кэролайн не веселая вдова, она даже не столь изощрена, чтобы допустить мысль о возможности случайной любовной связи. Эйвери подозревал, что ее траур по мужу ограничивается лишь внешними атрибутами – черной одеждой и размеренной жизнью. В этом скрывалась какая-то загадка.

– Миссис Джордан, ваш муж был землевладельцем?

– Он не владел обширными землями. Он был военным. – Кэролайн чистила яблоко для Алисы, почти не глядя на него, и следила за кожурой, свисавшей с ножа.

– Он жил в этих краях?

– Мы жили в Лондоне, когда бывали вместе. – Ее рука уверенно орудовала ножом с острым лезвием. – Возьми, Алиса. Я постаралась снять кожуру непрерывной лентой, что очень важно, иначе волшебство не сработает. Если высоко поднимешь кожуру, а затем уронишь ее, тогда получатся инициалы твоего будущего мужа.

Алиса захихикала.

– Тетя Кэролайн, так дело не пойдет. Яблоко чистили вы, вам и ронять кожуру.

– Я не собираюсь выходить замуж еще раз.

– Прошу вас.

Эйвери наблюдал за ней. Его забавляло, что взгляд больших зеленых глаз девочки и едва заметно подрагивавшая нижняя губа подействовали не только на миссис Джордан, но и на него самого. Он вздрогнул, подумав, какое впечатление произведет Алиса на молодых людей, когда подрастет и совершит первый выезд в высший свет. Тогда ему все время придется носить с собой дробовик.

– Пусть будет так. Получится либо буква «3», либо «К» или что-то совсем неожиданное. – Кэролайн подняла кожуру и отпустила ее. Они вместе с Алисой внимательно разглядывали кожуру, точно ученые, вооруженные увеличительным стеклом. – Я ничего не могу разобрать, – наконец сказала она. – Волшебство явно подействовало, а это значит, что я больше не выйду замуж.

Эйвери наклонился через стол.

– Это строчная буква «Э», – заметил он. – Она обращена в мою сторону, вот почему вы не разглядели ее. Только посмотрите – эта буква почти круглая, если не считать маленького хвостика.

– С этой буквы ведь начинается имя Эйвери! – воскликнула Алиса.

Наступила мертвая тишина, которую вскоре нарушила Кэролайн:

– Алиса, твой папа женится на леди с титулом. Вероятно, она именно сейчас роняет яблочную кожуру. У нее уж точно получится прописная буква «Э». Так и должно быть.

– Вы не лишены задатков дипломата, – тихо заметил Эйвери, пока Алиса, покусывая яблоко, увлекалась составлением букв из кусочков кожуры. – Простите меня, если мы с Алисой смутили вас сегодня утром.

– Вы не смутили меня, – ответила Кэролайн и сосредоточила свое внимание на кусочке фрукта, лежавшего на ее тарелке.

Эйвери догадался, что Кэролайн и в самом деле не смутилась. Но она была подавлена. Он научился читать чувства, которые Кэролайн пыталась скрыть под холодным выражением лица. Глаза Кэролайн искрились, будто она сдерживала слезы, рука чуть подрагивала, пока она держала маленький острый нож. Что ее муж, черт его подери, натворил такого, что она так реагирует на разговоры о браке?