Два любящих сердца - Джуди Тейлор Страница 14

— Да. Ты отвечаешь за его личную безопасность, я — за безопасность его финансов. Скажи, чему из перечисленного угрожает тот факт, что Джуди Маклеод скрывает от Алессандро Кастельфранко факт существования дочери?

— Ну… не знаю.

— Все. Решено. В любом случае, не предпринимай ничего, не посоветовавшись со мной.

— Хорошо.

В этот момент зазвонил телефон. Граф Читрано вызывал своего поверенного к себе.

***

Алессандро стоял у окна и смотрел на оживленную улицу. Нью-Йорк ему надоел до смерти. Он устал от этого города с его суетой, бензиновой вонью, бесконечным неоновым светом рекламы. Он хотел домой.

Дверь отворилась почти бесшумно, но Алессандро знал, что это Серж.

— Подготовь самолет. Мы улетаем сегодня ночью.

— В чем дело? Я что-то пропустил?

— Нет, насколько мне известно.

— Но сегодня ночью большое шоу на ТВ!

— Оно закончится в час пятнадцать. Мэр Нью-Йорка огласит заслуги графа Читрано на ниве благотворительности, граф Читрано улыбнется примерно восьмидесяти фотокорреспондентам различных изданий — и улетит домой. В моем новом имидже на шумные вечеринки ходить нельзя. Да и осточертело мне здесь.

— Алессандро, я все-таки…

Вместо ответа Алессандро протянул своему адвокату листок бумаги. Серж прочитал его и присвистнул.

— Похоже, дело сдвинулось. Старый змей зовет тебя на Монте Адзурро, чтобы лично обсудить возможность продажи острова…

— Да. Он клюнул.

— Джуди свое дело сделала. Мне готовить бумаги для развода?

— Не надо спешить, Серджио. Тем более что она летит со мной.

— Она согласилась?

— Бог ты мой, да нет, конечно. Она об этом не знает. Если бы знала — послала бы меня к дьяволу.

— Погоди, я сегодня как-то плохо соображаю…

— Ты просто не дочитал телеграмму. Там, на обороте.

Две последние строчки Серж читал намного дольше, чем весь текст. Потом аккуратно сложил телеграмму и тихо произнес:

— Катастрофа. «Буду рад видеть тебя и твою очаровательную супругу, которую ты так долго от нас скрывал». Донесли!

— Ничего не доносили. Просто он совершенно правильно рассчитал все ходы. Ты что, всерьез полагал, что старый лис Спардзано способен купиться на американскую кампанию в прессе и на телевидении? Нет, конечно. О том, что я женился восемь лет назад, знала вся Италия. Мы так и не успели туда съездить, но Спардзано наверняка знает, как выглядит моя жена, так что нанять на эту роль молодую талантливую актрису не получится. Должна ехать Джуди. По доброй воле она не поедет, поэтому я скажу ей об этом уже в машине, по дороге в аэропорт.

— Это смахивает на похищение.

— По закону она все еще моя жена.

— Черт, Алессандро! Мне это не нравится.

— Естественно, ты же адвокат. Приготовь все тихо и быстро. Я вот думаю, может, запастись бронежилетом? Она и так будет в ярости.

— Почему?

— Видишь ли, это будет не первым сюрпризом для Джуди Маклеод за сегодняшний вечер.

— Бог мой, что ты еще придумал?

— Сегодня мой последний выход в высший свет Нью-Йорка. Я скажу пару слов о том, как много дал мне этот город, расскажу, как начинал здесь свой бизнес, бла-бла-бла… А потом сообщу, что возвращаюсь на свою родную землю, где и намерен жить до скончания дней, окруженный родными и друзьями.

— Спардзано обрыдается.

— Не язви, Серж. Для полноты образа мне потребуется женщина.

— Какая…

— Правильная, Серж. Единственная. Та самая, ради которой можно прожить до скончания дней на маленьком острове между Сицилией и Италией и даже не вспоминать о Нью-Йорке и обо всем остальном мире.

— Алессандро, я что-то не пойму, ты сейчас иронизируешь, или…

— Я и сам этого не понимаю, Серджио. Особенно, если учесть, что рядом со мной в этот трогательный момент будет стоять Джуди Кастельфранко, моя законная жена, которую я безумно любил…

— Сандро!

— …Рыжая, лживая сучка, которая растоптала мою жизнь восемь лет назад…

— Но…

— …И которая продолжает лгать мне сейчас. Лучшей актрисы мне не найти.

— Алессандро, я должен тебе сказать…

— Нет, не должен.

Высокий темноволосый мужчина повернулся от окна, и Серж Тоболовски отшатнулся назад, увидев его глаза. Два синих огня, два озера боли и ярости. Огромные руки сжались в кулаки, голос графа Читрано больше походил на хрип.

— Ты не должен ничего говорить, Серж. Потому что я могу не сдержаться и ударить тебя. А ты можешь от этого умереть. Это будет плохо, очень плохо, ибо, видишь ли, я наврал тебе там, в Читрано, сказав, что у меня нет друзей. У меня их просто очень мало. А если я тебя ударю — будет еще меньше.

— Но почему…

— Потому что я почти не владею собой, Серджио. Потому что я хочу эту лживую рыжую дрянь, я хочу ее так сильно, как ни один мужчина на земле еще не хотел ни одну женщину. Я готов взять ее при всех, сорвать с нее тряпки и овладеть прямо посреди улицы, на столе в ресторане, сегодня перед камерами… Я ничего не могу сделать с этим. Это сильнее меня. И ее. Я ненавижу ее — и хочу. Все. Иди. Готовься к отъезду.

Серж очень осторожно прикрыл за собой дверь и ощутил настоятельную потребность выпить. А потом заснуть — и проснуться, когда все уже закончится.

***

Джуди опустила телефонную трубку на рычажки, обессилено откинулась на спинку кресла и прикрыла воспаленные от усталости глаза. Кажется, к сегодняшнему вечеру все готово. Корреспонденты, операторы, журналисты… Гости, мэр, общественность… Фейерверк, банкет, лимузины.

Подходит к концу грандиозный спектакль под названием «Перерождение Плейбоя». Все актеры и статисты, художники и рабочие сцены, сценаристы и режиссеры потрудились на славу. Пожалуй, это лучший проект Джуди Маклеод. «Феникс» станет одним из ведущих агентств по пиару. Заказы пойдут валом, кинозвезды станут умолять принять от них астрономические суммы, штат сотрудников придется увеличить раз в десять…

И она купит себе квартиру в пентхаусе. Застелет ее коврами и медвежьими шкурами. Получит развод. Придет домой, разденется догола, нальет себе шампанского и…

Нет, она не бросится из огромного, во всю стену, окна. Ведь ее в Уичито ждет маленькая девочка с синими глазами и рыжими волосами. Она даже не напьется до потери сознания — потому что перед маленькой девочкой потом будет очень стыдно.

Она просто сядет на медвежью шкуру и будет тоненько и жалко скулить, заливаясь слезами. Потому что окончание грандиозного проекта на самом деле означает только одно — она навсегда расстается с Алессандро Кастельфранко и Монца, графом Читрано, синеглазым кондотьером, единственным мужчиной, которого она любила в своей жизни, отцом ее ребенка…