Каникулы выдумщицы - Татьяна Тронина Страница 14

Чем дальше, тем упорнее пыталась Муся оправдать Карабурденко. Когда же она, наконец, нашла его на другом конце санатория, то почти смирилась с тем, что настоящей Полины Истоковой не существует.

– Делать людям нечего! – отчитывал он высокого рыжего парня в армейских ботинках, который на дискотеке танцевал с Валей. – Вы, милейший, идите в лес и там тренируйтесь на своей балалайке!

– Это не балалайка, это гитара, – оправдывался парень, тщетно пытаясь увильнуть от Карабурденко. Но тот схватил рыжего за пуговицу и не думал выпускать. В руках у Валиного приятеля была гитара – наверное, из-за нее весь сыр-бор и разгорелся. – Я взял всего один аккорд! Я уже ухожу отсюда!

– Уж не знаю, чего вы там взяли, только эту кошачью симфонию аккордом назвать нельзя. И прямо под моими окнами! Я на вас главному врачу пожалуюсь. У меня, может, от вашей музыки опять язва желудка разыгралась!

– Да отстаньте вы от меня, – жалобно застонал парень, рванулся, и пуговица от его рубашки осталась в руках Карабурденко. – Я к вашим окнам и на пушечный выстрел больше не подойду!

– Да, я был бы очень благодарен, – проскрипел Карабурденко, брезгливо отбрасывая от себя пуговицу. – И, вообще, неплохо бы сначала музыкальную школу закончить, а потом на людях играть…

Рыжий удрал, а Карабурденко остался стоять на месте, с ненавистью разглядывая растущий у дороги куст чертополоха.

– Развели тут, понимаешь, сорняки! – долетело до Муси.

«Может быть, не стоит к нему сейчас подходить? – мелькнуло у нее в голове. – Когда-нибудь потом, когда он будет в настроении…»

Но тут она вспомнила, что Карабурденко никогда не бывает в настроении, он вечно чем-то недоволен. «Нет, сейчас или никогда! Если он узнает, что я его поклонница, то не будет таким злым…»

Прижимая руками к груди книгу, Муся робко приблизилась к Ивану Ивановичу.

– Здравствуйте! – приветливо произнесла она, старательно улыбаясь.

– А? Что? – недовольно оглянулся Карабурденко. – Добрый день, барышня. Только совсем необязательно приставать к людям с глупой вежливостью… мне ваше «здравствуйте» здоровья не прибавит.

– А… Простите… – пролепетала Муся. – Но я не просто так! Иван Иванович… Ведь это вы – Полина Истокова?

– Ну и что? – недовольно буркнул тот. – Вам-то какое дело? Имею полное право называться как хочу…

– Я… я ваша поклонница, – продолжила Муся, стараясь изо всех сил быть любезной. – Не могли бы вы дать мне автограф?

И она протянула вперед книгу дрожащей рукой. Она все еще надеялась, что Карабурденко смягчится и подобреет, когда узнает, что она его поклонница, но, странное дело, этого человека ничем нельзя было прошибить.

– А, мой последний роман… – кисло пробормотал он, взглянув на обложку. – Какая гадость… так промучился над его концовкой! Детка, а вы в курсе, что это чтение для взрослых? Не кажется ли вам, что в вашем нежном возрасте более пристало читать сказки Андерсена и басни Крылова?..

Самым обидным было то, что он выражался в таких изысканных оборотах, да еще на «вы»!

– Но… но я очень люблю… – начала она дрожащим голосом, в то же время чувствуя, что никогда не возьмет больше в руки ни одного романа Полины Истоковой. – Как вы можете…

Карабурденко смотрел на нее с таким равнодушием и недовольством, что у Муси вдруг взорвалось все внутри. Нельзя так относиться к своим поклонникам!

– Вы плохой человек, – неожиданно для себя самой выкрикнула она. – Вы злой! И ваши книги – все вранье…

И она швырнула «Скажи мне «Да!» подальше от себя, чуть не попав Карабурденко в голову.

Она не стала слушать, что ответит ей этот человек, и бросилась бежать. Куда она бежала, она не знала. Мчалась сломя голову… Внутри у Муси все дрожало. Никому нельзя верить. Взрослые всегда врут!

Она смогла остановиться только в конце самой заброшенной аллеи, где было полутемно и тесно от деревьев. Как описать то разочарование, которое овладело ею? Мусе казалось, что больше в своей жизни она ни одной книжки не прочитает. И даже музыку слушать не станет – потому что все музыканты и певцы тоже, наверное, притворяются – поют про любовь, а сами делают другим людям гадости…

Она села под большой куст бузины и обхватила колени руками. Ей сейчас хотелось побыть одной, чтобы никто ее не видел и не слышал, даже с Катериной она не хотела обсуждать произошедшее.

Впрочем, было еще нечто, что не давало ей впасть в окончательное и безнадежное отчаяние – свидание с Германом. «На ужин я опоздала, – посмотрела на часы Муся. – Ну и фиг с ним, не очень-то он мне и нужен, этот ужин! Кажется, я уже заговорила стихами… Посижу тут минут десять, а потом пойду домой, переоденусь».

Она снова и снова прокручивала в голове сцену, которая произошла между ней и мнимой «Полиной Истоковой», и вдруг услышала где-то недалеко голоса.

– Почему ты решил, что сразу мне понравился? – услышала Муся чей-то кокетливый голос. «Светка! – сразу догадалась она. – Пудрит кому-то мозги. Ужасно не хочется встречаться с ней! Но с кем это она болтает?»

Муся попыталась осторожно, чтобы ее не заметили, заглянуть в просвет между ветвями.

– Потому что ты не сводила с меня глаз, – ответил второй голос, подозрительно знакомый. – Потом ты подошла ко мне и пригласила на танец… Парни сразу чувствуют, если девушка к ним неравнодушна.

– Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! – залилась неестественным смехом Светка. – Это еще ничего не значит! Просто там других ребят не было. Не стариков же приглашать!

Внутри у Муси все похолодело. Она узнала голос, который принадлежал второму человеку, но не хотела верить в это.

– Ладно, Свет, не будем притворяться… Я вот, например, не боюсь тебе признаться, что ты мне сразу понравилась. Ты классная девушка! Ты…

Муся наклонилась еще ниже, и сцена, которая разыгрывалась в аллее, открылась перед ней полностью. У кустов бузины, с другой стороны, стояли Светка и Герман.

Они держались за руки и не отводили друг от друга глаз. Светка продолжала глупо хихикать, а Герман улыбался… Улыбался очень нежно – именно такой улыбки ждала от него этим вечером Муся и этого взгляда… Почему же так произошло, почему все досталось не ей, а этой расфуфыренной кукле?..

Впрочем, из-за дурацкого чувства справедливости Муся не могла не признать, что Светка, как всегда, выглядела очень стильно.

На ней было ярко-желтое трикотажное платье, которое плотно облегало фигуру, на локте у Светки болталась крошечная белая сумочка, и в тон ей на ногах красовались белые босоножки. «Обувь надо подбирать под сумку», – машинально вспомнила Муся совет из какого-то журнала. В довершение всего на голове у соперницы была маленькая соломенная шляпка с бантиком – на первый взгляд довольно смешная и старушечья, но, на самом деле, модная и дорогая. Некоторые вещи Муся уже научилась определять и могла довольно точно сказать, где их купили – на вьетнамском рынке или в дорогом бутике. Так вот, Светкин прикид был явно не с вьетнамского рынка.