Когда торжествует любовь - Элизабет Моул Страница 14

Сильвия не знает, что ответить. Предложение неожиданное, но очень заманчивое. То, как смотрит на нее этот мужчина, делает ее мягкой и податливой, словно воск, растопленный жаром его черных глаз. С ним бы она поехала на край света! Но как же мать? Она пропадет без нее…

— Я м-могу подумать? — запинаясь спрашивает Сильвия, краснея и невольно застегивая верхнюю пуговицу блузки.

— Только до конца вечернего спектакля. Завтра на рассвете мы уезжаем.

Мужчина резко поднимается и, не попрощавшись и не взглянув больше на девушку, выходит из комнаты.

Мать не отговаривает Сильвию. Напротив, спешно собирает дочери чемодан, поджав губы и думая о чем-то своем. Затем пристально смотрит ей в глаза и целует в лоб. Больше они не увидятся никогда.

С тех пор у Сильвии начинается новая жизнь, яркая и стремительная, такая, какая только может присниться. Луиджи старше ее на пятнадцать лет. Он пользуется огромным авторитетом у актеров, которые называют его не иначе как сеньор Стронцо. Сильвии нравятся его внимание, почти отцовская забота и ласка. При посторонних Луиджи держится с ней немного высокомерно и сдержанно, а порой ведет себя и вовсе агрессивно. Наедине же становится нежным и страстным. Сильвия влюбляется в него без оглядки.

По настоянию Луиджи она начинает брать уроки актерского мастерства, сценической речи, хореографии. Проходит год, прежде чем Стронцо удовлетворяют результаты ее обучения.

— Теперь ты вполне можешь рассчитывать на настоящую роль.

«Настоящая роль» Сильвии заключается в одной банальной фразе: ужин подан, господа. Но и этого ей хватает, чтобы почувствовать себя причастной к таинственному миру Сцены. Она впервые выходит вместе с другими артистами на поклон, аплодисменты и крошечная частичка успеха достаются и ей. Она счастлива. Испытав это неописуемое чувство, Сильвия больше не мыслит жизни вне театра. И вскоре театр отвечает ей взаимностью. Луиджи подыскивает для нее все более значительные роли, а когда публика начинает выделять Сильвию среди остальных актеров труппы, предлагает:

— Знаешь, малышка, тебе следует подумать над новым именем.

— Но разве мое чем-то нехорошо? — удивляется Сильвия, которой и в голову не приходила подобная мысль.

— Твое имя на афишах должно смотреться красиво, ярко… богато! — Луиджи прикрывает глаза ладонью, глубоко задумавшись. — Да! Что-то вроде этого: Сильвия Даймонд!

И Сильвия Даймонд, возникшая благодаря гениальному воображению Луиджи Стронцо, начинает существовать и покорять тысячи и тысячи поклонников…

Луиджи предлагает Сильвии руку и сердце, когда она находится почти в зените славы. Ничто не мешает ей ответить согласием: она знает этого человека уже несколько лет, обязана ему своим успехом. Бриллиантовое колечко на безымянном пальце становится символом их страстной и такой противоречивой любви.

Да, Сильвия любит его. Но со временем ее Пигмалион перестает видеть в ней ту наивную девушку, которая однажды упала к его ногам. Теперь она самостоятельно распоряжается своей судьбой, мужчины готовы лежать у ее ног, как и пророчествовал Стронцо. Актриса уже не нуждается в опеке. Прожив в законном браке пару лет, они расстаются, как считает Сильвия, навсегда.

Косвенной причиной, по которой она жаждет свободы, служит то, что Луиджи не может дать ей самого главного, к чему она подсознательно стремится, — ребенка. В то время Сильвия даже способна оставить сцену в расцвете карьеры, родить и вырастить малыша, лишь бы он был. Но со временем надежды на тихое женское счастье таят, их заменяют «правильные» мысли о несовместимости театральной жизни и материнства. Сильвия смиряется с тем, что ей не суждено стать матерью…

А потом подвертывается толстяк Отто. Нет, она не испытывает к нему ничего похожего на любовь или влюбленность, Боже упаси! Просто Отто может оказать театру серьезную финансовую поддержку в наступившие тогда трудные времена, но требует за свой «благородный» поступок слишком большую плату. Сильвия решается на этот шаг, выставив единственное условие: никаких интимных отношений. Отто ее решение вполне устраивает, тем более, как выясняется, он и сам не горит желанием оказаться в одной постели с женщиной. Однако иметь жену — знаменитую актрису считается престижным в его кругах, и он получает то, чего хочет.

С Отто мисс Даймонд не прожила и года. Какое это мучение видеть перед собой практически каждый день его заплывшую жиром, ехидную и самодовольную физиономию! Он искренне считает, что купил Сильвию, и относится к ней соответственно. Совершенно не считаясь с ее настроением, приглашает полный дом гостей, таких же зазнавшихся негодяев, поглазеть на свое новое «приобретение». А Сильвия должна их развлекать, читать монологи, изображать радушную хозяйку, терпеть сальные шуточки супруга. Выдержать такое по силам разве что каменной статуе. Однажды, поражаясь и радуясь своей решительности, женщина плюет на деньги, обещанные ей и театру, собирает только свои личные вещи и уходит от Отто.

Судьба вознаграждает ее за смелый поступок — вскоре Сильвию называют лучшей актрисой страны, популярность ее растет день ото дня, ее даже начинают приглашать на телевидение. И как следствие, счет в банке увеличивается настолько, что она может себе позволить взять того же Отто на содержание… О нет, только не это!

Странно, но о Луиджи Сильвия почти не вспоминает. В тот день, когда она решает, что для них обоих лучше, если они больше никогда не увидятся, мисс Даймонд остается в их прежней квартире одна. Сеньор Стронцо уезжает в один из северных штатов — его приглашает весьма приличный театр, и Луиджи не тянет с ответом. Бывший муж не оставляет адреса, и Сильвия знает, что он вряд ли позвонит ей, а тем более приедет — если решил, то навсегда. Хотя время меняет людей. Но Луиджи… Нет-нет, кого угодно, но не Луиджи.

— Ммм… — услышала Сильвия тихий стон: Мартин просыпался.

Она осторожно вытянула из-под него свою руку и хотела выскользнуть из постели, но в этот момент молодой мужчина открыл глаза.

— Привет, — удивленно произнес он. — А я думал, мне все это приснилось.

— А на самом деле я не сон. — Сильвия пожата плечами и рассеянно улыбнулась. — Ты разочарован?

— Почему? — Мартин сел на кровати, протирая заспанные глаза.

Сильвия хотела было ответить, что утром все то, что ночью казалось сказочно прекрасным, становится обыденным, но не решилась. Что толку в беспомощном нытье, в этих жалких попытках выпросить у мужчины комплимент по поводу ее «безупречной» внешности, «великолепной» ночи, «незабываемых» впечатлениях! Как часто ей приходилось слышать эти фальшивые реплики! Неужели и на сей раз…

Но Мартин развеял все сомнения. И сделал это так легко и просто, что лучшего воплощения своих надежд Сильвия не могла представить.

— Я люблю тебя, — сказал он, серьезно глядя на женщину, пытающуюся спрятать взгляд, полный тоски и разочарования.

Сильвия подняла глаза и увидела — да-да, именно увидела! — что эти слова не ложь. Так смотреть мог только мужчина, который действительно любит всей душой, всем сердцем, без остатка! Так смотрел на нее некогда Луиджи…