Принцесса - Джоанна Линдсей Страница 14

— Вы знаете ее имя?

— Имя моей матери? — Таня начала чувствовать, что в этом странном разговоре они постепенно приближаются к чему-то очень важному, и заволновалась. — Почему вас это интересует? Или задавайте свои вопросы о Доббсе, или я вообще откажусь отвечать.

— Все, о чем я вас спрашиваю, взаимосвязано. Любые сведения, которые нас интересуют, носят очень личный характер и касаются не только вас. Так скажите, вам известно имя вашей матери?

— Не знаю, — ответила Таня, которую вовсе не удовлетворило подобное объяснение.

— Тогда поговорим о вашем имени. Таня, не так ли? Вас так нарекли при рождении или Айрис назвала?

— И то, и другое верно. Мать сообщила Айрис мое полное имя. Так сказала мне Айрис. С этим именем я и живу. Ничего плохого в моем имени нет, я думаю, имя как имя.

Штефан молчал, потом встал и, поглядев на нее долго и внимательно, спросил:

— А вы хотите знать, как оно звучит полностью?

— Штефан! — раздался сзади предостерегающий окрик Лазаря. — Не забывай о возможности случайного совпадения.

Штефан обернулся к другу.

— Это более чем случайность, Лазарь, — сказал он, — что ты еще хочешь услышать?

Тот молчал, и Штефан снова взглянул на Таню.

— Когда твоя мать умерла, супруги Доббсы были рядом оба? — спросил он.

— Да.

Таня никак не могла понять, к чему он клонит.

— А как это случилось?

— Они ехали вместе.

— Откуда?

— Из Нового Орлеана.

— Пароходом?

— Нет, на повозке.

Штефан торжествующе взглянул на Лазаря. Тут Таня не выдержала и пролепетала:

— Вы знаете, кто.., кто были мои родители?

— Возможно. Но от вас нужно еще одно доказательство. У вас должна быть одна.., один наследственный отличительный знак.

Девушка не обратила внимания на оговорку и на некоторое замешательство с его стороны. Она так разволновалась из-за одного только предположения, что ее семья может найтись! Нет, это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Хотя с того самого момента, когда она узнала, что Доббсы не являются ее родителями, Таня не переставала думать о настоящих отце и матери: откуда они были родом, как выглядели и кто они, наконец?

Ей было обидно до слез, что Айрис не могла толком ничего рассказать ей о матери, даже имя ее забыла, сказав, что оно какое-то необычное, и полное имя Тани не помнила, не говоря уже о фамилии. Но оправданием Айрис служило то, что, попав в такой переплет, когда она должна была ухаживать за умирающей женщиной и младенцем, она не могла запомнить всего, что слышала. Поэтому Таня никогда не упрекала женщину, которая впоследствии выкормила ее и вырастила. Оставалось только довольствоваться тем, что ей было известно.

У других девчонок, с которыми она играла, были настоящие большие семьи с родословной. Таня же не имела никаких корней, вся ее жизнь проходила в таверне. Она как будто смирилась со своей судьбой, а тут приходят эти четыре иностранца с намеками на то, что им известно о ее происхождении. Неужели такое возможно: она узнает, кто она на самом деле, где ее родственники? Узнает, когда у нее день рождения? «Это слишком хорошо, чтобы быть правдой», — подумала девушка в который раз. Могут ли оправдаться ее смутные надежды и осуществиться мечты?

Тут она вспомнила, что было сказано о каком-то знаке. Значит, еще предстоит установить ее личность?

Таня в раздумье смотрела прямо перед собой, не обращая внимания на Штефана. Но никогда не покидавшее ее чувство настороженности не позволило ей расслабиться настолько, чтобы не заметить руку, протянувшуюся к ее подбородку. Она инстинктивно отпрянула назад: не хватало еще таких панибратских жестов! Ко всему прочему она не могла допустить, чтобы он смазал ее тщательно наложенный грим.

Штефан же это ее движение понял по-своему. Он, считавший всегда, что женщин отпугивает его внешность, решил, будто девушке неприятно его прикосновение, и это его уязвило. Ведь он на мгновение забыл, что она обычная служанка, думал только о ее несчастной судьбе. Он уже почти считал ее потерянной принцессой… И Штефану стало неприятно вести дальнейший разговор. Он отошел в сторону и кивнул Лазарю.

— Теперь ты спрашивай, — приказал он.

Лазарь был уверен, что необходимости в дальнейших расспросах нет, все и так вполне очевидно. Остальные тоже это поняли: Василий стоял притихший и мрачный, Андор сидел на ступеньках, подперев голову руками. Никто не собирался больше вмешиваться, настроение у компании было явно подавленное. Еще бы, удостовериться в том, что кабацкая шлюха является будущей королевой страны! Можно представить себе, как эта штучка поведет себя, когда узнает правду.

Лазарь тяжело вздохнул. Обидно, что девица не оказалась красавицей, как все ожидали. Но что бы это изменило: все равно она останется такой, какая есть — заурядной танцовщицей, служанкой и проституткой. Король Шандор не перенесет удара — эта новость просто убьет старика. Он же сам послал сына за невестой, не ведая, что с ней случилось.

Нет, Лазарю не хотелось задавать вопросы и тем более находить подтверждение своим мыслям. Он решил отдать Тане дань уважения, которое полагалось по ее рангу: низко и галантно поклонился ей. Затем представился, не назвав, однако, свой титул, и даже собрался приложиться к ручке. Она же возмущенно отдернула руку и снова настороженно подбоченилась, прикоснувшись к своему кинжалу. Ей показалось, что он насмехается над ней, о чем Лазарь не сразу догадался. Зато Василий язвительно рассмеялся. Лазарь решил все-таки последовать указанию Штефана и довести дознание до конца.

— Скажите, пожалуйста, нет ли у вас с самого рождения каких-либо особых отметин?

— Одна, но я бы не сказала, что она какая-то особенная.

— Можете ли вы описать ее?

— Просто розовое пятнышко на коже, размером с муху, но гладкое.

— А где оно находится? — уточнил Лазарь, которому показалось, что она недостаточно точно описала метку. — Его местонахождение особенно важно.

Таня густо покраснела.

— Оно.., ну, на… — она скрестила руки на груди, — на моей…

— Можете просто показать на это место, — подбодрил ее Лазарь. Она потупилась.

— Я как раз держу руки на этом месте, — пробормотала она.

— Руки? Нет… — воскликнул озадаченный Лазарь. — Это не то, должна быть другая метка.

— Больше нет.

— Должна быть!

— А я говорю — нет!

Девушка ужасно рассердилась. Так она и знала, что ее надежды не оправдаются. Она не та, кого они ищут. И у нее нет этого знака, который так важен.

— Я не понимаю… — бормотал растерявшийся Лазарь.

— Господи, друг мой, — вмешался наконец Василий. — Мы же дважды получили один и тот же ответ на твой прямой вопрос. Пора поблагодарить и откланяться.