Свидание с ангелом - Кэрол Мортимер Страница 14

Рейф уважительно относился к ее отцу, но не пресмыкался перед богатством и влиянием Палитова. Нет, он всегда был верен себе: очаровательный, искушенный, состоятельный и уверенный в собственных силах.

— Я слышала, столик здесь надо заказывать за несколько недель, — сказала Нина, чтобы поддержать разговор.

Официант разлил по бокалам розовое шампанское, которое принес, как только они сели за столик.

Рейф пожал плечами:

— Хозяин ресторана — мой друг.

Нина улыбнулась:

— Он стал твоим другом до того, как ты решил наведываться сюда, или после? — С Дженнифер Николс Рейфа сфотографировали в другом месте, но Нина была уверена, что видела в Интернете фотографии, на которых Рейф выходил из этого ресторана с другими красавицами.

— Я был знаком с Джерри до того, как он открыл этот ресторан. Кстати, он был рад знакомству с твоими телохранителями. Они заходили сегодня, — добавил Рейф.

Нина бросила на него неуверенный взгляд:

— Я не понимаю: это сарказм?

— Нет, — ответил Рейф. — Видимо, они все тщательно проверили, а после, раз уж они не на посту и ресторан закрыт, втроем сели играть в покер, и играли до открытия ресторана, то есть пару часов. Джерри обожает играть в покер. Особенно если выигрывает.

Нина рассмеялась:

— У меня так было с Лоуренсом и Полом: они научили меня играть в покер, когда мне было десять, а когда мне исполнилось двенадцать, я стала у них выигрывать.

Рейф постарался сохранить как можно более равнодушное выражение лица.

— Ты играешь в покер со своими охранниками?

— Не так часто, как раньше, с тех пор, как начала выигрывать. — Нина рассмеялась.

— Значит, на раздевание в покер с тобой играть я не буду, — кивнул Рейф. — А ты разве не должна была играть в куклы или во что там играют двенадцатилетние девочки?

— Женоненавистник! — хмыкнула Нина. — Я никогда не играла в куклы. А в двенадцать меня больше интересовали мальчики.

— И покер. — «Еще одно объяснение характера Нины», — подумал Рейф.

Мало того что она росла одна с отцом, так еще и ее друзьями детства, видимо, были телохранители.

— Только до моих первых побед, — напомнила она.

— Кстати, Джерри хотел, чтобы я поблагодарил тебя за то, что твои ребята согласились ждать не в зале, а у лифтов.

— Я знаю, они иногда ведут себя навязчиво, — занервничала Нина.

— Я просил тебя не волноваться по этому поводу, — непринужденно ответил Рейф.

— За что пьем? — спросила она, любуясь содержимым бокала.

— За жизнь?

Нина улыбнулась, подняла бокал и сделала глоток; она любила розовое шампанское, а Рейф заказал бутылку с урожая ее самого любимого виноградника. Совпадение? Или он знал заранее?

Она подозрительно посмотрела на него, и Рейф улыбнулся.

— Виноват, — ответил он на ее немой вопрос, — я позвонил твоему отцу и спросил, какое ты любишь вино.

Глаза Нины округлились.

— Серьезно?

— Да. — Рейф смотрел на нее, прищурившись.

Сегодня она выглядела великолепно. На ней было черное платье-футляр до колен, расшитое пайетками, изящно подчеркивающее изгибы ее тела. Волосы она собрала в свободный пучок, открыв длинную нежную шею. На Нине не было украшений, и это при том, что ее отец владел уникальной и бесценной коллекцией ювелирных украшений. Ничто не отвлекало внимания от ее безупречной нежной бархатистой кожи, лишь в ушах поблескивали сережки с бриллиантами.

Рейф прекрасно понимал — именно ее скромная красота и элегантность привлекла внимание всех мужчин в зале, когда они вошли. Он положил руку ей на талию и крепко прижал к себе. Нет, это не был жест ревности. Рейф никогда в жизни не ревновал. Просто он хотел четко дать понять всем мужчинам в ресторане, что в этот вечер Нина с ним. И пусть не сомневаются, уйдет она отсюда тоже с ним.

Нина нервно провела по розовым губам кончиком влажного языка.

— Ты говорил с моим отцом сегодня? — медленно повторила она.

Рейф вскинул темные брови:

— Я позвонил ему из вежливости, поблагодарить его за вчерашний ужин.

— И только?

Он пожал плечами:

— Я же сказал, еще я хотел узнать, какое вино ты любишь.

Звучит довольно безобидно, но вчера вечером ее отец угрожал Рейфу, а сегодня рассказывает, какое вино любит его дочь?

Нина скептически посмотрела на него:

— И папа тебя с радостью проинформировал?

— Для него крайне важно, чтобы ты была счастлива. — Рейф отпил шампанского, внимательно глядя на нее желтыми кошачьими глазами поверх бокала.

— Рейф…

— Нина, расслабься, — мягко прервал ее он. — Давай посмотрим меню и закажем ужин, а потом, если ты захочешь, сможешь расспросить меня поподробнее о моем разговоре с твоим отцом.

Конечно, она захочет. Нина все удивлялась: почему отец не стал возражать, когда она сообщила ему о том, что идет на ужин с Рейфом Д’Анджело? Теперь понятно почему.

— Ну же, Нина, — окликнул ее Рейф, как только они сделали заказ, и официант, снова наполнив их бокалы, удалился. — До сих пор раздумываешь над тем, почему я позвонил твоему отцу?

Нина посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц:

— У меня все на лице написано?

— Ну что ты! — усмехнулся Рейф. Эта женщина с первой минуты показалась ему загадочной.

В Сети он нашел информацию о том, что Нина жила с отцом с пяти лет и сначала получала образование на дому. Получается, ее детство прошло исключительно в компании отца, прикованного к инвалидному креслу, и силачей-телохранителей. Странно, как ей вообще удалось уехать и поступить в университет.

Однако после трех лет свободы она снова вернулась в Нью-Йорк и опять оказалась в золотой клетке. Да, сейчас у нее собственная квартира, но в здании, которым владеет ее отец. И работала Нина всегда в корпорации отца.

Все попытки Рейфа побольше узнать о Дмитрии Палитове с треском провалились: он не мог найти ничего, кроме того, что Нине было пять, когда погибла ее мама. Никаких данных о смерти Анны Палитовой он найти не смог. Мельком упоминалась авария, случившаяся спустя чуть больше месяца после смерти Анны и приковавшая Дмитрия Палитова к инвалидному креслу. В той аварии, очевидно, погибли двое из трех пассажиров, ехавших во втором автомобиле.

Сплошные тайны повсюду. А главная тайна — сама Нина: немного застенчивая, волнующе красивая, невероятно сексуальная и умная, да к тому же крайне талантливый дизайнер.

— Я звонил твоему отцу и рассказал ему о нашем ужине безо всякой задней мысли. Я не собирался поступать наперекор его предостережению, — мягко сказал Рейф.