Почти знаменита, или Через сплетни к звездам! - Дебора Шонеман Страница 14

— Да, она великолепный, твою мать, автор и в игре «соврати и уничтожь» равных ей нет, — тараторит Лейси, словно эта речь у нее давно отрепетирована. — Она у кого угодно выведает все, что пожелает. Она старается сдружиться со всеми замами Пола, приглашает их на распродажи, дает наводки. Она ходила на свидания чуть не со всеми ныне женатыми холостяками Нью-Йорка, но до сих пор одинока и по-прежнему влюблена в Пола. Из-за нее чуть не уволили прошлую ассистентку Пола — та рассказала Еве о его планах на Новый год, а Ева попыталась ворваться в «Ле Цирк», когда Пол там ужинал в сочельник, что никак не понравилось его жене. Ева была так пьяна, что Сирио пришлось вывести ее, о чем он не преминул рассказать в «Колонке А».

— Сирио? — переспросила Кейт.

— Кейт, — вздохнула Лейси, — Сирио Мачьони — владелец «Ле Цирк».

Кейт не помнила, чтобы владельцы ресторанов считались знаменитостями или заслужили интерес светской хроники.

— Тебе надо читать прессу каждый день. Не бросай этого дела. Сирио — персонаж заметный. По-моему, только он и Дональд Трамп ежедневно звонят в «Колонку А» и справляются о новостях, о себе.

— Что? Неужели некоторые действительно проверяют слухи о себе в прессе?

— Да постоянно, — ответила Лейси, изучая свой безупречный маникюр. — Все Хилтоны так делают, а мать девиц Пэрис и Никки чаще других. Когда кто-нибудь пишет о том, что ее дочери набедокурили, она приходит в ярость, словно не понимает, что это — нормальная плата за славу. Словно известность в Японии достигается простым участием в рекламной кампании «Ред Булл». Именно поэтому не стоит чувствовать себя виноватой, что пишешь о них, — уперев руки в боки, продолжила Лейси. — Они вообще должны быть нам благодарны.

Снова зазвонил телефон Пола, и перехватившая звонок Кейт вынуждена резко отодвинуть трубку от уха, чтобы хоть что-то разобрать в визге дамы на том конце провода.

— Передайте Полу, что я молю его о фотографии! Я на коленях, и они кровоточат! — вопила она пронзительно. — Кровоточат!

Кроме руководства колонкой светской хроники, Пол редактирует страницу фотоотчетов о вечеринках — глянцевое еженедельное приложение к колонке, изображающее улыбающихся нью-йоркцев, которые хотя бы раз в неделю появляются на различных мероприятиях и стараются попасть под прицел объектива Патриции Каллен. «Экзаминер» имеет право первым выбрать нужные из отснятых ею кадров, но она не забывает и о других изданиях, не содержащих штатных фотографов.

Дама продолжала визжать, даже не представившись:

— Скажите ему, что он получит от меня все что угодно. И пусть приводит кого хочет! Мне крайне необходимо попасть в журнал!

Кейт попыталась найти на аппарате кнопку, чтобы убавить звук. Может, стоит приобрести наушник с микрофоном и подключить к телефону, хотя Лейси утверждала, что так она будет походить на операционистку из колл-центра.

Пол, подошедший к столу Кейт, чтобы передать ей пачку приглашений на сегодня, обратил внимание на исторгающий визг телефон.

— Это Мег? — спрашивает он.

Кейт передернула плечами в недоумении и передала трубку.

— Мег, прекрати орать на Кейт, — произнес Пол, потирая свободной рукой висок. — Прекрати орать вообще.

Он слушал еще несколько секунд и продолжил:

— Хорошо, Мег. Сделаю, как ты хочешь.

Кейт вспомнила, что Пол с Лейси приказали ей не прогибаться под агентов, потому что «мы им нужны больше, чем они нам». Она вопросительно смотрела на Пола.

— Когда речь идет о Мег Штайн, — произнес он, закончив этот странный разговор, — сопротивление бесполезно.

— Но это не означает, что она должна каждый раз получать то, чего хочет! — крикнула из своего кабинета Лейси. — Мы все равно опубликуем новость о том, что она отдала Стенли Шталю билеты на премьеру «Звездных войн» в обмен на бесплатный курс ботокса!

Мег Штайн все звонила и звонила на мобильный Блейка, хотя знала, что он этого не любит. Он не станет публиковать материал о ее неудавшемся посещении кинопремьеры. На этой неделе и без нее слишком много новостей, а, кроме того, он наказывал ее за плохое поведение на свадьбе его отца и Линдси. Когда те обменивались брачными клятвами, Мег излишне громко прошептала своему ухажеру: «Надо им говорить не в "богатстве и бедности", а в "богатстве и еще большем богатстве"». Следует также учесть, что он ни разу не получил от нее хорошей подачи для достойного материала. Свои лучшие сплетни она берегла для Пола Питерсона из «Экзаминер», хотя и притворялась, что сама она выше слухов. Но Блейку было прекрасно известно: ее клиенты жаждут видеть свои имена и лица в «Экзаминер», так что Мег приходилось играть по правилам Пола. Мег доставала Блейка еще потому, что была отлучена от «Колонки А» за ложь: она наврала, что ее бывший парень крутит роман с замужней Кеннеди; хуже того, она отдала эту историю Робин из «Дейли метро». Тим с Чарли с удовольствием мучили ее, и это сильно ее нервировало. Она столько раз была скомпрометирована, что уже неважно, что другие думают о ее репутации, однако комфорт и блага жизни — дело совсем другое, за них она еще поборется с тощими агентшами «Колонки А» — Старой Девой Андреа Хоффман и Бутылочной Блондинкой Бесси Гордон, посягающими на территорию, которую Мег охраняла от вторжения уже больше двадцати лет. Никому не суждено вечно заниматься своим делом, пусть даже ты оттачивал свое мастерство десятилетиями.

Все эти агентши, как и сама Мег, не замужем — что неудивительно и неслучайно. После своего развода Мег сделала жалкую попытку добраться до отца Блейка: рванулась к нему на одном из приемов, словно восторженный щенок к хозяину, и, опрокинув по пути двух гостей, на одном дыхании выпалила: «Они все охотятся за мужем с жирным банковским счетом, хорошей работой и возможностью ходить минимум на две вечеринки за ночь по нескольку раз на неделе».

Прохаживаясь по офису, Блейк остановился у стола Элисон Уайт. Списки фактов, подлежащих проверке к выходу следующего номера, пестрели желтым маркером, были исписаны красной ручкой и сложены в аккуратные стопочки. Папки на ее столе промаркированы и расставлены в алфавитном порядке. Здесь царил идеальный порядок. Блейк глянул на собственный стол. Чашка с остатками вчерашнего кофе, завядший букет от Старой Девы, клочки бумаги с неровно накарябанными заметками. Ему надо постараться быть собраннее.

Блейк шел по коридору в редакторский отдел. Каждому редактору отведен малюсенький кабинет с окном, где сидящий за столом повернут лицом к длинному коридору, с покрытым серым ковролином полом, и к кабинкам, в которых ютятся ассистенты. Никаких дверей. Никаких секретов. Никаких цветов. Да если бы двери и были установлены, все все равно бы подслушивали. Если кто-то задается вслух вопросом относительно нового ресторана, всегда найдется кто-то другой, кто сквозь тонкие стены выскажет о заведении собственное мнение.

Просторные кабинеты с видами на небоскребы в центре города, откуда можно взглянуть на малюсенькие, похожие на игрушечные, машины и махоньких пешеходов — занятых, спешащих, бегущих, несущихся, — есть только у главного и исполнительного редакторов. Из окон их кабинетов видно, как город вечно спешит, все торопится куда-то успеть. Когда Блейк попадает в эти офисы, ему трудно думать о чем-либо другом, кроме открывающегося из окон вида, голова здесь занята вовсе не попыткой объяснить перерасход служебных средств или гневное письмо адвоката какой-нибудь знаменитости. Но оправдания у него всегда наготове или, как минимум, есть некий аргумент, который вернет ему свободу действий. Хотя иногда ему казалось, что она ему не так уж нужна, эта свобода. Он знал, что журналиста колонки слухов с хорошими связями найти далеко не просто: немногие могут заниматься этим делом дольше года-двух. Мало у кого есть личные, как у Блейка, причины трудиться на этом месте.