Чайная на Малберри-стрит - Шэрон Оуэнс Страница 14

Чтобы хорошенько обдумать сложившееся положение, старший официант заказал двойное виски в баре «Якорь». Решиться выдать товарища далось ему нелегко. Очень нелегко. Может статься, у бедного малого финансовые трудности, а на гостиничном жалованье далеко не уедешь. Может, он задолжал букмекерской конторе, или ломбарду, или какому-нибудь шакалу ростовщику. С другой стороны, если гостиница несет убытки, то все они рискуют остаться без работы. Джон Андерсон выкурил пару сигарет и съел картофельную запеканку с мясом. С тяжелым сердцем он набрал номер владельца гостиницы с платного телефона на барной стойке.

Когда мистер Твиди поднял трубку, его лицо сделалось пунцовым, сэндвич с ростбифом и горчицей застыл на полпути к открытому рту. Мистер Твиди приказал вскрыть шкафчик Дэниела; после того как гостиничный слесарь выполнил поручение, там обнаружили сорок банок с канадским лососем, двадцать чайных ложек, сто кусков лавандового мыла и посеребренный соусник. Начали расследование, проверили всю отчетность. Вывод: Дэниел воровал гостиничное имущество больше года. С неимоверной скоростью весть об этом распространилась по всей гостинице. С женской частью персонала чуть было не случился истерический припадок, когда открылось, что Дэниел Стэнли всего лишь обыкновенный воришка. Примчавшись с работы домой, женщины с порога сообщали домочадцам эту сенсационную новость. Миссис Догерти из прачечной заявила, что всегда подозревала: с их шеф-поваром дело нечисто. Все-таки совершенства в мире быть не может, мудро заметила она.

Мистеру Твиди потребовалось выпить в баре четыре бренди и портвейна, чтобы успокоить нервы. Его правый глаз сильно дергался при мысли о прелестном пейзаже с пляжем в Портстюарте, дорожных часиках Констанции Деларги и о бог весть каком количестве банок первосортного канадского лосося, которые прямо у него из-под большого багрового носа стащил тот, кому он без раздумий доверил бы свою жизнь.

Когда Дэниел вышел на работу в тот вечер, его уже ждали в комнате для персонала. Мистер Твиди выразил горькое разочарование в своем лучшем шеф-поваре и незамедлительно уволил его без рекомендательных писем. Он добавил, что у него руки чешутся заехать Дэниелу по физиономии, но он человек набожный и не признает насилия. Мистер Твиди также сообщил Дэниелу, что не станет заявлять в полицию, чтобы избежать скандала, а с семьей Деларги он давно дружит. Но он лично проследит за тем, чтобы Дэниела на пушечный выстрел не подпустили ни к одной гостинице в стране. Он наперечет знает всех, кто держит гостиницы в Ольстере, и Дэниелу в этом городе не видать работы как своих ушей, даже в захудалой сосисочной!

Два швейцара, злорадно ухмыляясь, препроводили униженного Дэниела вон из здания, причем один из них умудрился сшибить с Дэниела белый поварской колпак, и хлопнули дверью прямо перед его носом. Он одиноко стоял посреди зацементированного двора, около мусорных баков и пустых пивных бочек. Начинал моросить дождь. Второй раз в жизни Дэниел оказался один-одинешенек в этом мире.

Несколько дней он раздумывал над сложившимся положением, сидя в своей комнатке на Пэлистайн-стрит. Без рекомендательных писем нечего было и думать устроиться на приличное место. У него скопилась кое-какая сумма на счете, но, чтобы открыть собственное дело, денег требовалось значительно больше. Слава богу, у него хватило ума сказать мистеру Твиди, что он проиграл все деньги, вырученные от продажи краденого, на скачках! По крайней мере ничего не пришлось возвращать. Он внимательно изучал свои большие голубые глаза в облупившемся зеркале и снова вспоминал свою прекрасную мать, красавицу Терезу, которая понадеялась на то, что внешность сделает ее счастливой и богатой.

Но судьба была немилосердна к Терезе. Иначе она обязательно вернулась бы за ним. А ведь в то время разбогатеть было куда легче. Может, найдется богатая вдовушка или разведенная, которая пожелает разделить свое состояние с приятным спутником?

С этой мыслью Дэниел нарядился в новый шикарный костюм от «Доддса» на Чичестер-стрит и направился в модный ночной клуб в центре города, недалеко от реки. В ту ночь, если верить рекламе, должна была состояться вечеринка «Новая романтика» или что-то в этом духе. Дэниел предположил, что туда вполне могут заглянуть любители повеселиться из более престижных районов, таких как Мэлоун и Култра. Дрожащей рукой он протянул пятифунтовую банкноту за вход подростку с двумя сережками в левом ухе. Прошел к бару и заказал безалкогольный напиток со льдом и кусочком лимона. Он облокотился на стойку и застыл в позе, которая, как он считал, призвана была выразить его огромный жизненный опыт, и стал ждать. Паук, расставивший сети. В ожидании крупной мухи.

Мухой оказалась Пенни Малдун. Она стояла около бара и ждала свою лучшую подругу Милли. Увидев Дэниела, она тут же влюбилась в него. На ней были новые туфли, в которых ужасно болели ноги, но стоило ей заметить загадочного незнакомца в ослепительно белой рубашке, как боль сама собой улетучилась. Ей казалось, будто по ногам разливается шипучий лимонад, а сердце колотилось так сильно, словно целый полк барабанщиков выбивал дробь. Она подумала, что мужчина у стойки, со скучающим взглядом, похож на певца и композитора Брайана Ферри. И пиво не пьет, подметила она, наблюдая за тем, как изящно он потягивает лимонад из высокого стакана. Непьющий мужчина с прекрасными манерами. Такого нечасто увидишь в Белфасте. Подружки тоже не видно. Как и обручального кольца. Вот удача!

Пенни прямиком направилась к Дэниелу. Он заметил золотое ожерелье, поблескивающее на ее белой шее. На ожерелье было написано: «Пенни».

— Извините, — начала она разговор. — Вы кого-то ждете?

Дэниел посмотрел на ожерелье, которое сверкнуло на свету.

— Пенни, — произнес он. — Вас ведь так зовут?

— Да, — подтвердила она, совсем позабыв об ожерелье, в голове тотчас всплыли предсказания цыганки.

— Милое имя, — заметил он.

— Спасибо. А как вас зовут? — Она уселась рядом с ним на высокий стул.

Он оцепенел от смущения, но сумел сохранить спокойствие. Несколько официантов из гостиницы «Империал» только что вошли в клуб и остановились у бара: он знал, что за ним наблюдают. Девушка была совсем юной, лет семнадцати. Вряд ли она окажется полезной ему — наверняка небогата и живет не одна, но ради не спускающих с него глаз официантов он улыбнулся своей самой ослепительной улыбкой. Ему нравилось ее имя. Подходящее имя для жены бережливого человека. Свет приглушили, под потолком закрутился сверкающий шар. Дэниел предложил своей даме чего-нибудь выпить. Ничего другого ему не оставалось. Иначе пришлось бы приглашать ее на танец. Он ни разу в жизни не танцевал и не собирался начинать сейчас, когда за ним пристально наблюдали бывшие коллеги. Пенни поправила волосы, улыбнулась и попросила шампанского.

— Спасибо, я обожаю шампанское, — поблагодарила она. — Но должна вас сразу предупредить, от него у меня начинает кружиться голова. Я вас никогда здесь не видела. Вы в наших краях недавно?

— Нет, — ответил он. — Я здесь родился и вырос. Просто я нечасто выбираюсь куда-нибудь, вот и все. Боюсь, танцор из меня неважный.