Скандальная репутация - Элизабет Пауэр Страница 14

Она не ответила.

— Должен сказать, ты выглядишь лучше. У тебя даже появился румянец.

— Чего ты хочешь? — Она отвернулась от него и разглядывала маленькие белые домики на заросшем деревьями холме. — Чтобы я тебе помогла с яхтой? — Шеннон сама понимала необоснованность своих упреков: Кейн не просил ее о помощи и вряд ли стал бы это делать.

— Не притворяйся, что тебе не нравится здесь, — сказал он, удивленный ее несправедливыми обвинениями. — Ты так чудесно плавала утром с дельфинами...

Черт! Он все время будет напоминать ей? И зачем только она это сделала?

— Я стараюсь наслаждаться в любых обстоятельствах, — заявила она, чтобы его мнение о ней не изменилось. Разве не это он ожидал от нее услышать?

Хотя Шеннон должна была признать, что действительно, благодаря солнцу и морскому воздуху, чувствовала себя гораздо лучше, чем в последние недели.

— Чем ты занималась в Милане? — Кейн отхлебнул из стакана. — Наслаждалась?

Ее рука со стаканом остановилась на полпути ко рту. Она ошеломленно посмотрела на него.

— Как ты узнал, что я была в Милане? — осторожно спросила Шеннон.

Похоже, Кейн не обратил внимания на ее смущение. Он сидел, непринужденно откинувшись на спинку скамейки, и потягивал пунш.

—Я искал тебя. Очень долгое время. Наконец вышел на твой след в Милане. Но домовладелец сказал, что ты давно уехала. Куда ты отправилась, Шеннон? — настойчиво поинтересовался он.

Она откинула назад волосы, обнажив матовое плечо.

— Ну, я работала манекенщицей, — ответила она, пытаясь скрыть свое волнение. — Потом училась.

— Училась? — Он удивленно поднял бровь. — Чему?

Шеннон пожала плечами, отпила еще пунша, обиженная его скептическим тоном.

— Всему понемногу. — На самом деле это были бизнес1курсы, которые она закончила с блестящими отметками. Но она решила не говорить Кейну об этом. — Ты думаешь, я умею только развлекаться, и больше ничего? — сказала она уныло. — Как и мой отец. Как все вокруг.

Наступило молчание. Казалось, он взвешивает каждое ее слово.

— Я училась летать... — тихо добавила девушка.

—Летать? — На этот раз голос его звучал удивленно. — Ты получила лицензию?

Она небрежно кивнула.

Кейн выпрямился. В его глазах снова засветились недоверие неодобрение.

— И зачем? Очередная забава? Способ убить время? — заговорил он раздраженно. — Почему ты не хочешь заняться чем-нибудь стоящим? Со всеми талантами, которыми ты обладаешь, ты могла бы сделать что-то полезное.

Что-то полезное?

Ей стало противно. Она больше не могла выносить его пренебрежение. Шеннон хотела сказать ему, что прекрасно понимает, что значит быть полезной и насколько полезным было ее добровольное изгнание. Но промолчала. За долгие годы общения с людьми из высшего общества она поняла, что чем меньше люди знают о тебе, тем спокойнее живется. Если бы она что-нибудь рассказывала о себе, газеты выдавали бы это за сенсацию, каждый раз выставляя ее на посмешище. Шеннон не хотела, чтобы кто-нибудь подумал, будто она пытается успокоить свою совесть, объясняя журналистам, как все обстоит на самом деле.

— Убивать время — привилегия очень богатых людей, Кейн, — сказала она насмешливо. — Но ты, наверное, ничего об этом не знаешь.

— И не уверен, что хочу узнать, — парировал он, закинув ногу на ногу.

Деревенька на холме скрылась из виду. Остались только поросшие деревьями горы.

— Все хотят, — возразила Шеннон. Ветер развевал ее волосы. — И если они утверждают обратное, они либо лжецы, либо глупцы. Но продолжай заискивать перед моим отцом, и кто знает, может, однажды ты станешь одним из нас.

Кейн смотрел на нее и чувствовал, как у него бьется сердце. Быстро-быстро. Они с Софи купили эту накидку, когда были на Ямайке. Но при всей своей женственности и очаровании, Софи не выглядела хотя бы наполовину так же роскошно, как Шеннон. Что-то в ней, в ее взгляде, в ее словах, в ее движениях, пробуждало в нем самые сильные чувства, самые дикие инстинкты. И ему это не нравилось.

— Ты цинична. Тебе когда-нибудь это говорили? — спросил он.

Она встала с шезлонга, резко развернулась, звякнув бусинками, и облокотилась о перила. Ветер раздувал накидку. Кейн заметил, что на ней нет бюстгальтера.

— Раз или два, — сказала Шеннон, выводя его из задумчивости, вызванной ее позой. Он с трудом отвел взгляд от ее обнаженного плеча.

— Что стало с твоим молодым человеком? — Он хотел задать этот вопрос с того самого момента, как встретил ее на Лас-Рамблас.

— С моим молодым человеком? — Ее голос звучал настороженно.

— Да, с которым ты приехала?

—Приехала?.. — Шеннон нахмурилась, будто пытаясь вспомнить, о ком он говорит. В это мгновение Кейну захотелось схватить ее, положить себе на колени и хорошенько отшлепать, как он вчера предлагал. Как она может притворяться, что не знает, о чем он говорит?

— Их было так много, что ты даже не можешь вспомнить? — сказал он, едва сдерживаясь. - Я имею в виду того, с которым ты была в Италии.

— А, Пирс? — Она засмеялась и хотела сказать что-то еще, но, посмотрев на его злобно прищуренные глаза, остановилась. — Я ездила с ним в Перу.

— А! — Как будто это все объясняло. Только это ничего не объясняло, подумала Шеннон. Она никогда не жила с Пирсом. По крайней мере в том смысле, о котором думал Кейн. Пирс и его жена помогли ей, когда она сбежала из дома от нападок отца и газетчиков, помогли вернуть себе самоуважение, определить, что ей нравится и чем она хотела бы заниматься. Чем-нибудь стоящим...

— И где этот Пирс теперь?

Его резкий тон заставил ее защищаться. Шеннон не хотела, чтобы он узнал правду, и снова пожала плечами.

— Наши пути разошлись, — протянула она развязно.

— Правда? — Он допил свой пунш и потянулся, чтобы поставить стакан на белый столик у шезлонга. — Несчастный Пирс! — Он встал. - Мне почти жаль его. Ты так быстро забыла о нем. Ты хоть кого-то помнишь, Шеннон? Или они совершенно ничего для тебя не значат? Так, безликая толпа?

Порыв ветра налетел на яхту и перевернул страницы журнала, который Шеннон оставила на скамейке. Девушка поежилась, но больше от замечаний Кейна, чем от ветра.

— Я помню тебя, — не подумав, ласково промурлыкала она.

Туча закрыла солнце, отбросила тень на лицо Кейна. Он пристально посмотрел на нее.

— Я должен быть польщен? — насмешливо спросил Кейн хриплым голосом.

Он все еще ничего не знает про нее. Она не могла и не желала улучшить его мнение о ней. Да и зачем? Он достаточно проницателен, чтобы понять, какова она на самом деле. За все эти годы Шеннон настолько привыкла к нелестному мнению окружающих, что уже не находила нужным менять его. Неужели никто никогда не даст ей шанс? Неужели все всегда — и он в частности — будут судить о ней по отзывам газет? Неужели глупая ошибка, которую она совершила по неопытности и наивности, будет преследовать ее всю жизнь?