Невеста графа - Кэтрин Спэнсер Страница 14

— Я знаю. Она мне то же самое сказала. — Диана старалась говорить как можно более уверенно, чтобы Антуан и Софи ничего не заподозрили. — Она очень добра.

— Почему она должна быть другой? — удивился Антуан. — Пока ты не притворяешься той, кем не являешься на самом деле, Жанна сделает все возможное, чтобы ты чувствовала себя как дома.

Диана покраснела, и Антуан понял, что его замечание попало в точку. Он был рад, что опережает ее на один шаг, в независимости от того, что она запланировала. Но с другой стороны, он сожалел, что на самом деле Диана не столь невинна, как кажется.

— А я думаю, Антуан, — перебила их Софи, — что твоя экономка могла быть более вежливой со мной.

Удивив Антуана, Диана встала на защиту женщины, от одного вида которой почему-то впала в ступор:

— Это, наверное, потому, что она занята присмотром за таким огромным домом и не была готова к неожиданным гостям.

— Ну, так и помогай ей, когда закончишь разбираться с порученной тебе работой, — съязвила Софи.

Антуан усадил дам по разные стороны от себя и с облегчением вздохнул, когда служанки подали ланч.

Самое замечательное в ходе ланча было то, что Софи, уже довольно сильно пьяная, удалилась, не дождавшись десерта.

— По-моему, ей не нравится мое присутствие, — сказала Диана Антуану.

— Не принимай это на свой счет, — буркнул Антуан. — Просто Софи не любит женщин, особенно тех, в которых видит угрозу для себя.

— Да ты что? Вряд ли меня можно рассматривать как угрозу.

Антуан улыбнулся.

— Прекрати, Диана. Посмотрись в зеркало. Ты же знаешь, что мужчины находят тебя привлекательной. Даже Анри не устоял перед твоими чарами.

Зато ты устоял, подумала про себя Диана, гадая, что является причиной его плохого настроения. Сначала она решила, что это из-за Софи, но теперь женщина ушла, однако он казался еще больше раздосадованным.

— Ты злишься на меня, Антуан? — поинтересовалась Диана. — Я чем-то обидела тебя?

Он поднял на нее глаза. Диана не могла понять, что было в его взгляде — страсть или злость? В любом случае она чувствовала напряжение, повисшее в воздухе.

— Мне кажется, у тебя совесть нечиста, — как можно более спокойно ответил Антуан. — Но я, конечно, ошибаюсь… ведь так?

— Ты абсолютно прав, — Диана нервно облизнула губы. — У меня такое ощущение, будто я пользуюсь твоим гостеприимством… — Она помолчала, водя пальцем по краю бокала. — Я не думала, что все будет именно так, когда соглашалась на работу. Понимаешь, я почувствовала бы себя намного уютнее, если бы ты сказал, в чем заключаются мои обязанности.

— Все очень просто. Если ты наелась…

— Да, спасибо, я сыта, — произнесла Диана, поднимаясь.

Антуан тоже встал из-за стола.

— Тогда я тебе все покажу. Пойдем со мной. Итак, тур начинается отсюда, — проговорил он, когда они подошли к центральному входу. — Пол и лестницы сделаны из мрамора, который завезли из Италии. Самому замку уже более шестисот лет. Он не раз обновлялся за это время, но мой дед постарался сохранить дух старины. Однако дом удобен для меня и моих будущих наследников…

— Ты только начал, а уже столько информации, — прервала его Диана. — Я должна на ладони записывать?

— Нет, — холодно ответил Антуан, — ты должна прекратить меня перебивать. Слушай внимательно.

— Я стараюсь, но…

— Старайся лучше, — прошипел он и, схватив ее за запястье, потащил в холл. — Для посетителей открыты не все помещения, как ты, наверное, догадываешься. Семейные апартаменты закрыты для просмотра. На первом этаже у нас располагаются часовня, бальный зал, банкетный зал и вход в винный погреб. Этажом выше ты найдешь библиотеку, комнату для отдыха леди и гостиную. А на последнем этаже есть спальня, в которой, по слухам, в семнадцатом веке спал сам папа Клемент V.

Диана кивнула, но на самом деле она едва ли что-то понимала, поскольку не могла думать, когда его рука касалась ее запястья. Она кивала бы, даже если бы Антуан объяснял ей что-то на японском.

Не догадываясь, что Диана внимательно рассматривает его вместо того, чтобы слушать, Антуан продолжать рассказывать:

— Здесь все огорожено, но все равно следи за туристами, чтобы они ничего не украли. Надеюсь, проблем у тебя не будет.

Да я уже по уши в проблемах, с горечью подумала Диана. Лучше бы он был хромоногим горбуном с отвратительным запахом изо рта. Но нет. Антуан прямо-таки дышал красотой, здоровьем и фантастической сексуальностью. Диана не могла оторвать взгляда от его губ, представляя, какие они на вкус.

— А как насчет твоих земель? — спросила она, чувствуя, что нужно спросить хоть что-то.

Антуан подвел Диану к большому окну, из которого простирался шикарный вид.

— Можешь провести пешую прогулку. Видишь крышу? Это склеп, где похоронены Валуа. Людям это интересно, но останавливаться там не обязательно, так что решай сама.

Я уже ничего не могу решать сама, думала про себя Диана. Если бы могла, я бы немедленно выбросила из головы сексуальные фантазии о французском графе. Это самое настоящее самоубийство.

— На стенах висят картины Ренуара, Рубенса и многих других. Почитай что-нибудь про них.

— Не боишься, что их украдут?

— Нет. Здесь везде установлена сигнализация.

В галерее было темно, но одна картина с изображением мужчины и женщины привлекла внимание Дианы.

— Я не знаю эту картину. Она известна?

— Нет, — ответил Антуан, — это мои бабушка и дедушка. Картину нарисовал их друг в конце тридцатых годов.

На портрете мужчина с нежностью смотрел на женщину, положив руку ей на плечо.

— Кажется, они очень любили друг друга.

— Говорили, что так и было, — сказал он и отвернулся.

Но Диана не собиралась отступать. Она еще раз взглянула на портрет, а потом, неожиданно для себя, услышала свой голос:

— А ты любил свою жену?

Антуан замер.

— Конечно, любил.

Диана должна была оставить этот разговор, но она не могла справиться со своим любопытством.

— Ты все еще скорбишь по ней?

— Уже не так, как раньше. Почему тебя это интересует?

— Хочу узнать, как много должно пройти времени, чтобы забыть о потере.

— Это зависит от человека и от причины, по которой случился разрыв.

— Раньше я думала, что не смогу разлюбить Харви. А теперь не понимаю, что вообще нашла в нем. Как ты думаешь, это нормально, что я уже начинаю забывать, как он выглядит?

— Вполне нормально. Значит, теперь ты можешь двигаться дальше.