Мой дорогой герцог - Констанс Холл Страница 14

Так ничего и не добившись от Уоткинса, Эдвард умылся и снова обратился к Уоткинсу:

– Уверен, шум разбудил мисс Уолларил. Я не потерплю, чтобы гостей беспокоили в моем доме. Найди и немедленно уволь виновника, но сначала пришли его ко мне. Я хочу поговорить с ним.

– Я прослежу за этим, ваша светлость. Эдвард бросил полотенце на кровать и спросил:

– Все готово для приема моего кузена?

– Я приготовил Голубую комнату для лорда Лавджоя, ваша светлость.

– Очень хорошо, А что насчет визита леди Шелборн? Тоже все готово?

– Будет готово на следующей неделе, к ее приезду. Я написал ее домоправительнице и узнал, какие блюда она предпочитает. Для нее приготовлена Розовая комната, ваша светлость.

– А цветы, у нас их достаточно в оранжерее?

– Хватит, чтобы заполнить каждую комнату в замке, ваша светлость.

– Очень хорошо. – Раздвинув занавески, Эдвард устремил взгляд в окно.

– Будете сегодня кататься верхом, ваша светлость?

– Да, да. – Эдвард махнул рукой в неопределенном направлении.

Уоткинс разложил на кровати черный плащ, пару брюк для верховой езды и белую рубашку, аккуратно расправил складки.

Эдвард поискал взглядом Келси:

– Уоткинс, мисс Уолларил позавтракала?

– Не знаю, ваша милость. Пойти спросить?

– Нет, нет. – Эдвард отвернулся от окна и посмотрел на стоящего у кровати Уоткинса: губы его были сжаты, сквозь тонкую, натянутую на скулах кожу проступили вены. Эдвард смягчился. Старый слуга обслуживал еще его отца. – В чем дело, Уоткинс, ты что-то хочешь мне сказать?

– Ваша светлость, мне только что сообщили, что мисс Уолларил хочет есть с прислугой.

– С прислугой? – Эдвард вскинул брови.

– Одной ей скучно.

– Не смотри так на меня, Уоткинс, я не собираюсь приглашать ее за свой стол.

– Позвольте заметить, что вы едите один, ваша светлость.

– Знаю, мне так нравится, – резко ответил Эдвард.

– Думаю, общество вам бы не помешало, ваша светлость, – стоял на своем Уоткинс. – Мисс Уолларил – прекрасная молодая девушка.

– Ты тоже очарован ею, а? – Эдвард посмотрел на Уоткинса из-под сдвинутых бровей. Перед его глазами возник образ молодого Мак-Грегора, и он попытался подавить неожиданный приступ ревности.

– Возможно, ваша светлость.

– Я знаю, чего ты добиваешься, Уоткинс. Сводничество тебе не к лицу. К тому же мисс Уолларил уже влюблена в другого, а меня ненавидит. Она дала это мне понять вчера ночью. – Эдвард вспомнил пощечину и потер щеку.

– За такой женщиной нужно ухаживать. Ее нужно завоевать, – сказал Уоткинс.

– Вот что, Уоткинс. Твое дело присматривать за замком, а в мою чертову личную жизнь не лезь.

Уоткинс обиженно поджал губы. Он повернулся, направился к двери и совершенно другим тоном сказал:

– Да, ваша светлость. – И вышел из комнаты. Эдвард посмотрел ему вслед. Интересно, сколько в мире упрямых дворецких и все ли они вмешиваются в жизнь своих хозяев?

Он снова посмотрел в окно. Ему нравился вид, открывавшийся из этой комнаты: прекрасные сады, озера, густые леса за деревней. Его прапрадедушка спланировал такое положение комнат, когда замок перестраивали. Годами Эдвард смотрел из этого окна, обозревая свои владения. Это приносило ему покой, уверенность в себе. Он чувствовал себя хозяином и господином, но сейчас вдруг появилось неодолимое желание что-то изменить, нарушить монотонность последних десяти лет жизни.

Иногда казалось, что усталость поглотит его целиком, особенно после прошлой ночи, когда Келси его отвергла. Просто помешательство. Теперь Уоткинс пытается свести его с ней. Господь всемогущий! Ему необходимо уехать.

Эдвард потер щетину на подбородке и снова заходил взад-вперед по комнате. Он дотронулся до повязки на глазу и подумал, что никогда не предложит женщине связать свою жизнь с ним. Быть женой чудовища. Урода. Вызывать жалость у окружающих? Такого врагу не пожелаешь. Особенно жалости!

Эдвард взял восточную статуэтку с полки камина, швырнул в зеркало на стене и смотрел, как искривившееся отражение его лица треснуло и растворилось в осколках стекла, посыпавшихся из позолоченной рамы.

Келси, насвистывая, открыла дверь на кухню. Молодая женщина, поперек себя шире, выронила из рук скалку и вскрикнула. Скалка покатилась к краю стола. Другая женщина, очень маленькая, полная противоположность первой, как раз вынимала пирог из печи, и он соскользнул с противня.

Келси, которая всегда помогала матери на кухне, а потом готовила для отца, поймала пирог краем фартука, чтобы не обжечься. Затем как ни в чем не бывало улыбнулась собравшимся и поставила пирог на стол рядом с восемью другими, которые остывали.

– Как вкусно пахнет! – сказала она.

Женщины переглянулись, затем посмотрели на Келси, затем снова переглянулись. Первой пришла в себя толстуха. Она подняла скалку и сказала:

– Когда эта трещотка Мэри сообщила, будто вы собираетесь есть на кухне, я подумала, что она свихнулась. Я ей так и сказала. – Не дождавшись ответа Келси, она повернулась к маленькой женщине, чье лицо из бледного стало пунцовым: – Агнес, ты, безмозглая бездельница! Если уронишь мой пирог, я тебе уши надеру! Тебе повезло, что у мисс быстрые руки, вот что я тебе скажу!

Агнес выпрямилась, чтобы не выглядеть совсем маленькой рядом с большой женщиной, и бросила на стол рукавицу для печи.

– Если бы ты надрала мне уши, я бы выцарапала тебе глаза! Вот так-то!

– Ох, когда-нибудь это случится!

– Да уж, да уж!

– Не дождешься, пока я в здравом уме! – Толстуха схватила рукавицу и бросила через всю кухню.

– Меня тошнит от тебя, Эллис. Думаешь, если ты моя старшая сестра и готовишь больше, чем я, значит, можешь командовать? Ошибаешься! – Агнес взяла горсть муки и швырнула Эллис в лицо.

Эллис рот разинула от удивления. Ее огромные груди колыхнулись над пухлым животом, когда она резко вдохнула. Глаза-щелочки исчезли среди белых морщинок, когда она посмотрела на Агнес. Она поискала вокруг, чем бы кинуть, увидела тесто, схватила его и опустила прямо на голову Агнес.

– Получай, тощая никчемная кобыла!

К удивлению Келси, Агнес не уклонилась, а стояла, словно гранитная статуя. Она спокойно стерла тесто с глаз, позволила ему стечь с кончиков пальцев и посмотрела на Эллис.

– Лучше быть тощей, чем огромной, как грузовой корабль!

– Ты просто бесишься, что Чарли женился на мне, а не на тебе.

Агнес потянулась к одному из пирогов.

Келси почувствовала облегчение, когда дверь скрипнула и в кухню вошел Уоткинс. Рука Агнес замерла. Обе женщины повернулись в сторону Уоткинса. Одного его взгляда хватило, чтобы они угомонились и сделали вид, будто заняты своими делами. На Эллис и Агнес забавно было смотреть: у одной на лице – мука, у другой – тесто.