Сейчас и больше никогда - Анастасия Соловьева Страница 14

Завезли первую партию товара – два комплекта плетеной ротанговой мебели. Первый гарнитур – большой стол, шесть стульев, этажерка и диванчик. Все на чугунном каркасе. Второй комплект – похожий, но на гнутых ножках и мореный под черное дерево.

Перед открытием Дмитрий метался по магазину, красивее переставляя мебель, напольные вазы, поправляя в них сухие цветы… Но вот – ровно 10.00 – «Мы открылись!»… У входа звякает колокольчик. Дмитрий глотает набежавшую слюну. Первые посетители…

А уже к вечеру все комплекты мебели, включая напольные вазы и даже настенные японские фонарики из рисовой бумаги, подвешенные собственноручно Дмитрием, были раскуплены!

Но далее вышел крупный скандал.

Все следующее утро его телефон обрывали разъяренные «ценители восточной экзотики», «имевшие неосторожность связаться» с салоном «Борнео». И вся плетеная мебель, так удачно распроданная вчера, уже к обеду вернулась в магазин.

– Ёкарный бабай!.. – лишь растерянно повторял Дмитрий, наблюдая за разгрузкой просиженных стульев с выломанными спинками.

Оказалось, что далеко не все сорта ротанга годны для плетения мебели. И даже подходящий по качеству сортовой мебельный ротанг перед плетением нуждается в соответствующей обработке. Короче, проходимцы обвели лохана Дмитрия вокруг своего желтого и кривого пальца, подсунув хрупкий вариант корзиночного ротанга, который, естественно, не выдержал крепких задов и широких спин русских эстетов.

Однако Дмитрий не унывал и не кис, а из последнего неожиданного облома вынес не только подобающий урок, но и свежую идею.

Вскоре у бывшего овощного магазина в очередной раз сменилась вывеска. Теперь он назывался «Мебель фараонов».

Дмитрий сохранил специфику своего магазина, лишь сменил ротанг на ивовую лозу, значительно превосходящую ротанг в прочности. Тому имелись и исторические подтверждения. В гробнице Тутанхамона археологи обнаружили два сплетенных из ивы стула, и в таком хорошем состоянии, что они вполне могли бы украсить современный интерьер. Культура плетеной мебели прошла через века. Античные литературные памятники свидетельствуют, что в Древнем Риме вещи, изготовленные из прутьев ивы, пользовались большой популярностью. А начиная со Средних веков плетеные ивовые изделия нашли самое широкое применение. И если у крестьян – это корзины, короба, люльки для младенцев, то у аристократов – мебель.

Изящно сплетенные предметы интерьера, правда еще покрытые позолотой, украшали будуары и дворцы знатных особ по всей Европе. Во Франции, законодательнице мод, в конце XIX века даже вырубали виноградники, а освободившееся место засаживали сортовой ивой.

О прочности ивы свидетельствует и то, что из нее плели тарантасы, выездные сани, гондолы для дирижаблей, аэростатов и воздушных шаров.

Дело у Дмитрия пошло. Через полгода он уже был владельцем сети магазинов, специализирующихся на продаже корпусной мебели из ДСП – древесно-стружечных плит. Да, изящества и красоты в этом было немного, зато дело приносило хорошие деньги.

Одним из уроков, преподанных Дмитрию самой жизнью, стало понимание того, что торговать нужно или очень дорогим, или, наоборот, совсем дешевым товаром. Промежуточно-половинчатые вещи уходили трудно. Но для дорогого товара нужен был «серьезный антураж с подходом» к быстро нарождающемуся, новому, на удивление капризному отечественному клиенту. Дешевая же мебель для дома и офиса, наскоро свинченная из дээспэшных плит, продавалась легко, шутя. А предупреждения Минздрава РФ о ядовитости материала – кого они останавливают сейчас?! Тем более совсем еще недавно, в начале 90-х годов, подобную мебель, шкафы и стенки, продавали строго по специальным удостоверениям.

Итак, оставив нелепые эстетствования и мечтания об эксклюзивном изяществе, Дмитрий молниеносно разбогател.

А Елена стала его верным и надежным компаньоном.

Вечерами теперь они шли куда-нибудь пройтись. Тогда еще существовала изжитая со временем привычка – гулять по Москве. Дорогой они весело переговаривались, болтали ни о чем, но при этом разговор всегда сводился к общему делу – дээспэшной мебели. Не они, но дело нуждалось в этом. Ведь любое предприятие как живой организм – или растет и развивается, или же засыхает. Третьего не дано.

Почему-то получалось так, что Дмитрий с Еленой всегда оказывались на Чистопрудном бульваре. Они заходили в стеклянный ресторан «Джал-таранг». Дмитрий оказался любителем острой индийской кухни – раньше Елена не замечала за ним этого.

Они сидели на втором этаже, откуда открывался вид на обе стороны бульвара – на Чистые пруды и на метро «Кировская», пили сладкое крепкое вино под пение одинокой цыганской скрипки, которая точно силилась рассказать о чем-то давно ушедшем, что осталось далеко-далеко. Дмитрий задумчиво ее слушал, невнимательно и грустно кивая словам Елены.

Потом они шли домой, и всегда почему-то одной и той же дорогой – через маленький скверик, затерянный среди старых домов у метро «Кировская».

Дмитрию теперь приходилось много ездить по стране в поисках более дешевых опилок и клея. Так в середине декабря 1994 года он оказался в Губернском Городе.