Розовая пантера - Ольга Егорова Страница 14

— С чего ты взяла, что я люблю кошек?

— Ты? Ты не любишь кошек? — Она смотрела на него и хлопала глазами, как будто видела летающую тарелку, битком набитую инопланетными существами, которая только что приземлилась у ее ног.

— А кто такой Сергей?

— Сергей — это мой отчим, мамин муж.

— Я люблю кошек. Обожаю кошек, знаешь, всю жизнь мечтал…

— Правда?

— Правда. А почему ты плакала?

— Не знаю, у меня бывает иногда. Ты его возьмешь?

— А у меня есть выбор?

— Если не хочешь… Есть выбор, я думаю…

«Ошибаешься, — подумал Алексей. — Ох как ошибаешься. Я бы притащил домой десяток кошек, я бы обвешался ими с ног до головы, наверное, потому что…»

— Давай сюда это симпатичное животное.

— Держи. — Она передала ему котенка вместе с розовыми ворсинками от своего джемпера, которые тот решил прихватить на память о своей первой хозяйке.

— Кажется, он меня больше любит, — простонал Алексей, почувствовав, как зверь вцепился в него когтями. — Просто жить без меня не может…

Она улыбалась, поглаживая котенка, намертво прилипшего к его груди.

— Ладно, я побежала. Мне еще уроки делать.

— Так я тебя провожу…

— Нет, не надо! — Она отчаянно жестикулировала. — Мне здесь близко — видишь, вон тот дом. Не надо, а то увидит, потом начнутся допросы… До свидания, мой хороший!

Последние ее слова были обращены, естественно, к кошке.

— Эй! — окликнул он, когда она была уже на расстоянии нескольких шагов. — Завтра увидимся?

— Да, конечно!

— Так завтра не моя смена! У меня выходной! А потом воскресенье…

— Тогда приходи сюда!

— А во сколько?

— Часов в шесть!

«Часов в шесть, — мысленно повторил Алексей с интонацией приговоренного к смерти. — Не в шесть часов, а часов в шесть. Это значит, что кто-то из нас должен отираться возле этого дерева с пяти до семи. Интересно было бы знать, кто именно?»

Он открывал дверь ключами, стараясь не шуметь: мама скорее всего еще не легла, она никогда не ложится, не дождавшись его, и все же Алексею не хотелось, чтобы она увидела его сразу с порога с этим замызганным клубком шерсти на груди. «Интересно, а моя мама любит кошек? А папа?»

Вопросы эти в данной ситуации были уже скорее риторическими. Отца, к счастью, не было дома — снова ушел на сутки. Бесшумно захлопнув дверь, он наклонился развязать ботинки и обнаружил на полу рядом с полкой туфли. Знакомые ярко-красные туфли на тонкой и высокой шпильке, каких его мама даже в самой ранней молодости, наверное, не носила. «Черт», — простонал он мысленно, не находя других слов и втайне подозревая, что это не просто ругательство, а эпитет, которым он в сердцах наградил конкретного человека. То есть конкретную женщину, которая на черта внешне была совсем не похожа. Только вот какую из них двоих?

В этом он не успел разобраться — все еще склонившись над ботинками, увидел в поле зрения приближающиеся к нему в тапочках ноги обладательницы красных туфель. Блеснули черным глянцем капроновые чулки…

— Алексей! — всплеснула руками мать, появившись почти сразу же из-за спины Людмилы.

— Ну Алексей. Уже двадцать два года Алексей…

Людмила стояла, сложив на груди руки, в черном облегающем платье со стразами, с высокой прической, прихваченной рубинового цвета заколкой, с рубинами в ушах, в облаке «Черутти» — и в клетчатых тапочках, которые на два размера превосходили размер ее ноги.

— Господи, что это? — снова всплеснула руками Анна Сергеевна.

— Это? — Алексей лихо, с первой попытки отодрал пронзительно каркающую кошку от груди и бережно усадил на пол. — Это кот. То есть, я хотел сказать, кошка, мать ее… была вороной, кажется. Поэтому она так странно мяукает. Не обращайте внимания.

— Вороны не рожают кошек, — послышался холодный голос Людмилы. — Где ты был? Ты пьяный?

— Наглухо, — подтвердил Алексей, шатнувшись в сторону и икнув для большей убедительности. — Я наглухо пьяный, а вороны вообще не рожают. Они яйца откладывают.

— Где ты был? — снова повторила она вопрос, оставшийся без ответа.

— В зоопарке, где же еще. На выставке редких животных. Вот, прихватил с собой один экземпляр. Хотел вас порадовать…

— Алексей, прекрати паясничать! — почти прокричала мать.

Он подошел, легонько обнял за плечи их обеих, заранее зная, что это окажется пустым утешением.

— Ты же ушел, сказал, что в театр…

— Я и шел в театр. Честное слово. А попал в зоопарк. Такое бывает. Да успокойся, мама. Ну вот же я, ничего не случилось. А мы сами разберемся с Людмилой. Правда, Людочка?

Людмила молчала, благоухая «Черутти».

— Пойдем. — Он потянул ее за собой в комнату и снова обернулся к матери. — Мам, прости. Этого кота на самом деле больше некуда было девать. Абсолютно некуда, пришлось взять его с собой. Но он ничего, нормальный кот, мам. Правда, с ним даже дружить можно…

— Ты же сказал, что это кошка?

— Ну кошка, какая разница…

— Большая! Что ты с котятами собираешься делать? Топить?

— Мама! — укоризненно ответил Алексей. — Она же еще не беременная! Она же еще маленькая совсем…

— Маленькая, так вырастет!

— Ну вот когда вырастет…

Анна Сергеевна подняла котенка с пола.

— Шерсть какая-то розовая в когтях… Откуда это?

Людмила метнула взгляд в сторону котенка — короткий, но многозначительный. Алексей поспешил затолкать ее в комнату, сделав вид, что не расслышал вопроса.

— Алеша, ты кушать-то будешь?

— Нет, спасибо, мам, я курицу поел.

— Курицу?..

— Да, что-то мне сегодня захотелось…

Он закрыл дверь, позволив Анне Сергеевне переварить поступившую информацию.

— Может, ты беременный, — послышалось из глубины комнаты.

Он обернулся — Людмила стояла спиной. Она знала, что он терпеть не может куриное мясо. Алексей молчал.

Он на самом деле просто не знал, что сказать. Паяц, проснувшийся в нем на пороге, хихикая и растягивая в кривой усмешке губы, настойчиво нашептывал на ухо: «В слезах отчаянья Людмила от ужаса лицо закрыла — увы, что ждет ее теперь!»

Но это был не вариант. Разыгрывать фарс дальше не хотелось, да и не имело смысла.

— Извини. Ты меня ждала, а я не пришел. Я подлец, наверное.

— Можно было заранее позвонить и сказать, что у тебя другие планы.

— Можно было. Если бы они были, эти другие планы. Но я честно шел в театр.